чтобы он встал.
– Ну встал и чо?
– Стоишь?
– Стою и чо? – недоумевал Соловьёв.
А глаза закрой. Сразу начнешь терять равновесие и в конце концов тебя поведет в сторону. Кого-то быстрее, кто-то медленнее. У кого как это чувство развито.
– Так это смотря сколько на грудь примешь, так и поведёт. Больше примешь, больше и поведёт, – засмеялся Сан Саныч.
– Вот будешь трезвый, тогда попробуй. Когда-нибудь ведь будешь? – поинтересовался у товарища Животов. – А сейчас продолжим эксперимент, – Иван снова взял Соловьёва за кисть, как врач больного. – Прошу тишины в зале!
– Брехня – ясное дело и глаза вон смеются, выдают его. – с уверенность заявил Чернов. Он старался так же как и Иван не моргая глядеть в глаза Сан Саныча.
– И я тоже, уже втроём, в шесть глаз то не ошибёмся! – пододвинулся к ним Тутышкин.
– Что это вы все набросились на него, – через две минуты общего молчания, закончив сеанс психотерапии, объявил Животов. – Моё седьмое чувство, с большой, почти девяносто девяти процентной долей вероятности, определило, что на этот раз Сан Саныч Соловьев как ни странно говорит чистую правду. К тому же он сказал – «честное слово». Вот если бы он сказал, что законной жене письмо написал, тогда можно было бы засомневаться, – закончил Животов.
– Ладно, Вань, пойдем резерв искать, – опять завёл пластинку Чернов, поняв что на этот раз уличить Сан Саныча во лжи не удастся.
– Да подожди, ты, – потянул его за рукав Соловьев – ты ведь не к теще в гости идешь, Вася. Там, – он указал на дверь, – тебе быстро работу найдут и нам вместе с тобой за компанию.
– А командировки то у нас просрочены, это как, Саша? – забеспокоился Коля Тутышкин.
– Ничего. Ерунда. Мелочи жизни. Я на прошлой недели с Бенуа до Литейного ехал двое суток и то ни чего, обошлось. Вызывает меня по прибытии майор Баусин и давай меня строить прямо с порога:
– Вы почему, старший лейтенант, так поздно явились?!
А я ему:
– Трамваи не ходили, товарищ майор, бомбежка началась…
– Да, тут пешком два часа ходу! За два часа можно вразвалочку дойти.
– Я, товарищ майор, боялся, что убьют меня. Тогда вы еще пуще ругаться будете, коли, я совсем не вернусь. По этой причине и укрылся в убежище, – докладываю ему эту муть и стараюсь посерьёзнее харю при этом скроить.
– Знаем мы ваши убежища! Грозит он мне пальцем, вот так, – и Сан Саныч изобразил майора, да так похоже получилось, что всем понравилось и офицеры рассмеялись.
– Да что вы, товарищ майор, говорю, разве можно… Тут он выругался по матушке, да так изящно, жаль что не запомнил и не записал, да и отпустил меня с богом. Самое главное – не теряться в таком случае. Начальство оно тоже любит когда ему складно врут, – поучительно закончил
