полтора, вышел по УДО. Работаю и живу здесь полулегально. В остальном – чист, как белый лист.
– Сто двенадцатая – это наркотики?
– Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью.
– Не понял?
– Следствием установлено, что на почве личных неприязненных отношений между мной и моим знакомым возник словесный конфликт, переросший в драку. Говоря по-русски, я ему не хило циферблат подрихтовал, о чем нисколько не жалею.
– Было за что?
– Знаешь такой анекдот: "Муж возвращается с работы пораньше, а в постели жена с любовником"? Вот я – тот самый муж. Теперь уже бывший.
Никита поднялся на ноги, желая помочь Андрею с наведением порядка:
– А дети у тебя есть?
– К счастью, нет.
– Почему "к счастью"?
– Потому что в той ситуации они пострадали бы больше всех и абсолютно незаслуженно.
– Скажи, в тюрьме очень страшно?
"Кладбищенский" пристально посмотрел на школьника:
– Терпимо, но лучше не попадать. А к чему этот вопрос?
– Я хочу… того… Павлу плешивому… ну, типа… Зубы пересчитать.
– Не надо, – строго сказал Андрей. – Только себе хуже сделаешь.
– А если…
– Если не понимаешь очевидного, то тем более не надо.
Подросток задумчиво покусал нижнюю губу:
– Можно про Дмитрия Анатольевича спросить?
– Да.
– Он вообще кто?
Художник протер стол, бросил тряпку и развернулся, скрестив руки на груди:
– Он вообще здесь второй человек после Вавилона, местный "смотрящий" Дима Президент.
– Смотритель?
– Нет, смотритель у нас Леонид Сергеевич, а Димон по другой части специализируется, и тебе о ней знать совсем не обязательно.
– Криминал, да?
– У каждого своя работа. Я в чужие дела не лезу. Относись к нему с уважением, но никогда ни о чем не проси.
– Почему?
– Целее будешь…
Никита вздрогнул, услышав, как снова распахнулась дверь. Он с трудом привыкал к тому, что местный люд вламывался в бытовку без стука.
– О, Юрка, привет! – Андрей расплылся в улыбке. – Ты чего такой хмурый?
Рыжий парень лет двадцати семи в синей спецовке и стоптанных кедах рухнул на табурет, обреченно схватившись за голову:
– Димон по мою душу приходил?
– Нет, просто лясы поточить заглянул.
– Епать-копать… Он меня живьем зароет…
– Крупно накосячил? – дружелюбно спросил художник.
– Да, епт, глаз капец замыливается. Помнишь заказ на Орлову?
– Естественно. Они мне весь мозг с эскизом проели, шесть раз перерисовывал.
– Я в среду ей паспорт делал. Набирал – все проверил. Потом еще три раза поглядел. В итоге, бабка вместо семидесяти,
