предложил Андрей. – Нам нужно "убить" еще двадцать пять минут.
– Зачем?
– Ровно в одиннадцать пятнадцать Семеныч свалит из конторы.
– Прикольно ты его одурачил!
Портретист криво усмехнулся:
– Отыграется, когда Вавилон приедет. За Юркин косяк всем прилетит конкретный пистон.
– И тебе?
– И мне.
Никита тяжело вздохнул:
– Тут могила отца неподалеку…
– Давай навестим.
Они свернули с центральной аллеи на север.
– Мы с мамой были здесь весной… – парень старался говорить бодро, но ему никак не удавалось скрыть тревогу и грусть. – Она конкретно расстроилась из-за того, что у памятника осыпается пьедестал…
– Сильно покрошился?
– Только по углам. Еще земля просела и он чуть накренился.
– Плохо. Где заказывали? У центральных ворот?
– Да.
– Ясно. Они льют из бетона с каменной крошкой. Часто экономят: делают не монолит, а пустотелые. Дешево, но никаких гарантий. Может десять лет простоять, а может и один сезон. Сейчас у них вообще лютый бардак творится, смесь от балды мешают да лепят, как придется.
– Мама хотела со временем поднакопить денег и поставить нормальный гранит. Посоветуешь, какой лучше? Ну, и по ценам ты, наверное, все знаешь…
– Знаю, – буркнул Андрей. – В августе хороший камень приедет. Качественный итальянский мрамор и габбро от новых поставщиков. Семеныч клялся, что не подделка, но пока в своих руках не подержу, ничего говорить не стану. Твой отец был врачом?
– Хирургом в областной больнице.
– От чего он умер?
– Машина сбила, – Никита опустил голову. – За рулем какой-то "крутой" оказался. Пьяным ехал, но его быстро отмазали, а нам – ни извинений, ни компенсаций.
– Сочувствую.
– Вот… – подросток указал на серый монумент с небольшой фотографией и скромной табличкой.
Андрей достал из кармана сигареты:
– Ты здорово похож на отца. Ладно, не буду мешать…
Он отошел в сторону, перелез через ограду заброшенной могилы и присел на лавочку у разлапистой ели.
Никита краем глаза следил за гравировщиком. Андрей курил, глядя куда-то под ноги и в пустоту. Он сгорбился и теперь казался значительно старше своих лет – серьезным, многое повидавшим в жизни человеком.
Школьник опустил ладонь на памятник, мысленно обратившись к покойному. Подростка разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, он снова хотел стать маленьким мальчиком и беззаботно резвиться под присмотром родителей. С другой – мечтал поскорее вырасти, превратившись в умного и сильного мужчину, способного за себя постоять. "Как Андрей…" – мелькнула и обожгла горькая мысль.
Никита быстро прогнал ее. Парню было совестно, что он так навязчиво ворвался в жизнь постороннего человека,
