князь? – кокетливо улыбнулась девушка.
– Напротив. Но вы столь юны, столь очаровательны, что мне, почтенному господину, остается только мечтать о подобном счастье.
– Вы это говорите каждой девушке?
– Нет. Далеко не каждой. Я даже не припомню, когда у меня подобное случалось.
– Молва гласит о другом, – погрозила она пальчиком.
– Вы наводили обо мне справки?
– Не я… Маменька. Перед тем как отпустить любимую дочь к почтенному господину, она выслушала мнение близких подруг.
– Вы признались, к кому направляетесь?
– А вы считаете, что молодая девушка могла поступить по-другому?
– Нет, Анна, вы поступили именно так, как и полагается девушке из хорошей семьи.
Они поднялись к входной двери, миновали несколько длинных коридоров и оказались наконец в роскошном зале, занимавшем едва ли не половину этажа особняка.
Князь остановился напротив гостьи, с удовольствием наблюдая за ее реакцией.
– Что скажете?
– Великолепно, – прошептала Михелина, потрясенно оглядывая убранство зала.
– Надеюсь, теперь вы перестанете меня опасаться?
– А я не опасаюсь, – улыбнулась девушка. – Я вас просто не знаю. Мне необходимо успокоиться и привыкнуть.
Сонька по инерции какое-то время не сводила глаз с особняка Брянского, где скрылась ее дочь, оглянулась в сторону повозки «атасников», подала им знак.
К ней быстро подошли Артур и Улюкай.
– Ждите меня здесь, – велела воровка. – Если Михелина выйдет раньше, держите ее след.
– Куда сама, Соня? – спросил Улюкай. – Может, я мотнусь с тобой?
– Не надо. Я ненадолго.
Воры ушли к своей повозке, а женщина тронула извозчика изящной тросточкой.
– Пошел!
– Куда прикажете? – поинтересовался тот.
– К оперетте.
Пролетка резво тронулась и понеслась вдоль Фонтанки.
Сонька сидела, погруженная в свои проблемы. Дневные улицы города были заполнены народом, проносились экипажи, изредка звучали бесцеремонные автомобильные сигналы.
Наконец пролетка остановилась, воровка взглянула на помпезное здание оперетты. Извозчик открыл дверцу, собираясь помочь воровке, она собралась выйти – и вдруг от неожиданности замерла.
Из повозки, остановившейся в сотне метров от нее, неторопливо, с достоинством вышел степенный господин и направился в сторону театра оперетты.
Это был пан Тобольский.
Да, это был именно он – Сонька не могла ошибиться. Постаревший, еще больше поседевший, но по-прежнему изящный, с хорошими манерами, высоко державший голову – все тот же пан.
Сонька решительно оттолкнула извозчика, села в экипаж и стала наблюдать за действиями Тобольского.
Он достиг
