яркий оборот, ни броский эпитет – не отвлекает внимание от сути; однако, вчитавшись, замечаешь продуманную стройность фраз, гармоничный, изящный, элегантный ритм этой прозы. Начинаешь ценить меткость выражений и невольно дивишься тому, что столь сильное впечатление создается самыми простыми безыскусными словами. Арнольд умеет облагородить все, чего бы ни коснулся. Его стиль напоминает просвещенную пожилую даму особо тонкого воспитания, во многом позабывшую волнения бурной молодости, но обладающую изысканными манерами, свойственными давно минувшим временам; впрочем, ее живость и чувство юмора не позволяют и предположить, что она принадлежит к уходящему поколению. Однако столь пригодный для выражения иронической или остроумной мысли, равно как и для неспешного изложения, столь уместный, когда нужно подчеркнуть неубедительность какого-либо довода, стиль этот предъявляет высочайшие требования к содержательной стороне. Он безжалостно выявляет логическую несостоятельность или банальность суждений; в таких случаях убийственная скудость средств просто обескураживает. Это, скорее, метод, нежели искусство. Я, как едва ли кто другой, понимаю, сколько нужно было положить сил, чтобы добиться этого сладкозвучного холодного блеска.
Филолог наших дней отмеченных авторов может не знать, однако он должен представлять, как внимательный профессиональный писатель оценивает стиль коллеги по ремеслу. Если для «чистого» лингвиста наблюдения Моэма мало что дадут, то для литературоведа – это настоящая писательская лаборатория.
В подборке афоризмов современного французского философа Б. Маршадье для размышлений о культуре филологического труда подойдут суждения о благе беседы:
Если тебе пришла в голову мысль, представь ее на рассмотрение умов проницательных и быстрых, повари ее на огне их вопросов и возражений, даже их нападок. Потом сними пену с этого бульона, чтобы осталась только квинтэссенция. Быть может, ты заметишь, что очищенная и обработанная таким образом, твоя идея – жидкая похлебка. Значит, она была никуда не годна. Выбрасывай ее. Если, напротив, в процессе приготовления она стала вкуснее, подавай ее [Маршадье 2011: 90].
В филологическую копилку следует поместить также его афоризм: «Словарь человека – красные кровяные шарики его духа» [Там же]. Афоризм уместен при рассмотрении лексикона любого писателя и поэта, поскольку сразу же определяет вектор и тональность филологического дискурса исследователя.
Что касается записных книжек филологов – лингвистов и литературоведов, – то тут выбор не очень велик.
О записных книжках Д. С. Лихачёва мы уже говорили и ещё не раз обратимся к ним в последующих главах. Здесь отметим важную роль заметок, которые предстают как результат и основа исследовательской методологии. Вот неожиданная заметка о заглавии знаменитой пьесы А. П. Чехова «Вишневый сад». В привычном нам заглавии Лихачёв отмечает наличие двух ошибок – орфоэпической и культурологической. Это варенье,
