роль играет сам индивид, его интерес к любым формам знания, в том числе гуманитарного и филологического. Источников пополнения запасов эрудиции немало. Обратим внимание на самые известные и весьма продуктивные.
Источники информации для филолога
Художественные тексты. Самым главным источником информации для филолога является художественный текст в самом широком смысле этого слова. Всё, что есть в тексте, его содержательная и языковая стороны, снабжает внимательного читателя не только эмпирическим (примеры, отдельные слова и речевые конструкции, устаревшая лексика и неологизмы и т. д. и т. п.), но и теоретическим материалом. Художественное постижение мира зачастую опережает научное осмысление явлений действительности. Идеи писателя могут чуть ли не дословно совпасть с идеями учёного. Вполне обоснованным кажется рассуждение В. К. Харченко о ценности заинтересованного отношения учёных к художественным текстам.
Если бы зрелый, сложившийся учёный гуманитарного профиля перечитывал отечественную литературу – сколько бы интересных фактов и параллелей вошло в оборот науки со страниц художественных книг! Кое в чём опережающее открытия учёных, художественное творчество тоже может стать уникальным аспектом исследования [Харченко 1996: 49].
От В. К. Харченко идёт совет прорабатывать и художественные произведения.
В художественном тексте убедительны не только творческие достижения, но и недостатки и ошибки. Любой факт остаётся фактом, из которого строится мысль и вырастает концепция. Воспользуемся неожиданной метафорой У. Эко о «безотходности» дипломного сочинения и согласимся, что любой текст для творческого ума может оказаться «безотходным».
В повестях Л. Н. Толстого «Детство», «Отрочество» и «Юность» не менее 140 фрагментов, которые можно отнести к вопросам теории и практики использования параязыка в художественном тексте. Эти фрагменты, дополненные заметками Л. Н. Толстого из записных книжек и дневника, могут стать поводом для размышлений о месте параязыка в художественном дискурсе и о целесообразности паралингвистики и её понятийно-терминологического аппарата [Хроленко 1999].
Ещё один пример. На столе лежит объёмистая книга в девятьсот с лишним страниц. Называется она «Почти всё». Автор – Станислав Ежи Лец (1909–1966), польский поэт, мастер скептических морально-философских парадоксов и суждений, автор цикла афоризмов, сентенций и эпиграмм «Непричёсанные мысли», переведённых на русский язык. Читать – одно удовольствие: остроумные, парадоксальные, заставляющие думать сентенции, даже в переводе содержащие блеск языкового воплощения. Время от времени встречаются тексты с явным филологическим уклоном типа Как меняется грамматика! Прежде была масса товара, сегодня – товарная масса [Лец 2005: 542].[4] Рука привычно тянется записать. Том подошёл к последней странице, и в блокноте уже 115 примеров поэтической рефлексии над языковыми категориями
Далее в квадратных скобках приводится страница указанного издания.
