сопротивления материал, то это приводит к оптимистической мировоззренческой позиции, которая, к сожалению, представляет созидание как процесс механического переноса человеком своего «внутреннего» вовне и лишает «строителя» возможности познать горечь неудачи или счастье осуществления.
Если исследователь считает, что субъект вступает в отношение с полностью своевольной реальностью, то это приводит к пессимистическим выводам. Мировоззренческий пессимизм видит в человеческих созданиях лишь серийность ошибок или некоторую однородность нежелательных последствий. Успешный проект оказывается на поверку самообманом или иллюзией (очень хорошо одну из таких «иллюзий» описал А. Шопенгауэр).
Ни одна из вышеназванных позиций не может быть названа верной. Изменять мир не означает просто переносить свое внутреннее вовне, но и не значит – не иметь возможности добиваться реализации своих планов. Дело в том, что мы можем сделать с миром лишь то, что может быть с ним сделано[30]. Уже на самом первом этапе желания или планирования мы подстраиваемся «под» или приспосабливаемся к тому, что будем менять, перестраивать, переделывать. Способность влиять требует, таким образом, способности подвергаться влиянию (то и другое являются составляющими желания). Этот компромисс подлинного творчества совершенно необходим, если мы действительно стремимся изменить мир согласно, как говорят обычно, нашему свободному и своевольному желанию. Иными словами, подлинное осуществление невозможно без желания – «отношения».
Вопрос о понятиях, близких по смыслу
Желание и страсть. Следует различать понятия страсти и желания. И страсть, и желание могут «захватить» человека. Но страсть – растворяя и уничтожая личность, а вслед за этим и индивидуальность человека, желание – усиливая и как бы концентрируя этотность человека. Желание нацеливает человека на совершение определенных действий, страсть скорее лишает человека ориентира. Так, говорят обычно: «страсть вскружила ему голову», «в вихре страстей она совсем потеряла себя». Желание – это то, что «есть у меня». Страсть – это то, чему «я принадлежу». Сильные переживания называют страстями с тем, чтобы оправдать совершенные под их влиянием безумные или бездумные действия. Говоря «это – мое желание», определяют к ответственности. Страсть инерционна. Предаваться страстям – актуализировать детерминированность человеческого бытия. Позиция желания противоречива: желание – создание силы сопротивлением детерминизму и всякой определенности не изнутри, а снаружи, при том, что оно есть встреча с Другим и без этой встречи не возникло бы. Страсть несвободна. Желание – позиция «между» свободой и зависимостью, так как желание – отношение. При этом желание – не «сумма» объекта и субъекта, но нечто принципиально новое, что рождается в со-бытии Встречи.
Желание и вкус. Категория «вкус», утратившая по мнению одного из главных отечественных специалистов в области эстетики
В этом смысле становятся понятны слова Дж. Сёрла о том, что «человек видит мир таким, каким он является в действительности, только если то, каким мир является на самом деле, позволяет человеку видеть его таким» (Searle, 1983, р. 158).
