защиту и всяческое благополучие, а умершему – загробное существование»[102]. Хотя объектом действия здесь, как и в обряде «отверзания уст», являлись либо статуя покойного, либо его посмертная маска и личина на саркофаге, символизирующие Ка, т. е. двойника усопшего, именно окрашивание глаз должно было окончательно наделить умершего способностью видеть, а значит – существовать. Ведь существовать, а тем более существовать вечно, зрительно не «вкушая» даров-приношений – вспомните, читатель, о священнодействии «смотрения», – невозможно.
По хорошо аргументированному мнению Т.А. Шерковой, окрашивание глаз «малахитовой зеленью» восходит к уже знакомому нам мифологическому мотиву обретения Хором своего глаза целым и невредимым, поскольку именно зеленый цвет соотносился в те времена с возрождением, хорошей судьбой, удачей. Свидетельства тому – амулеты и другие священные предметы зеленого цвета, зеленая одежда царей для праздничных церемоний и пр.[103] Не будем игнорировать известный факт: окрашивание глаз в Древнем Египте производилось и сурьмой черного цвета, в повседневной жизни оно могло быть продиктовано гигиенической целью предохранить глаза от инфекций[104]. По оценке Х. Штрудвик, практика окрашивания глаз растертым в пыль пигментом зеленого малахита была в ходу до середины Древнего царства (2686–2181 до н. э.), позднее на смену пришла сурьма, полученная из галенита, добываемого в горах Синая[105]. Сказанное не ставит под сомнение вывод Т.А. Шерковой, что, «обводя веки «малахитовой зеленью», египтяне воспроизводили мифические прадействия по восстановлению полного, целого глаза Хора. Они вкладывали в эти действия магический смысл защиты глаза очерчиванием круга, сообщающего людям силы противостоять сглазу, болезням, слепоте, равнозначной смерти, а также обновление жизненных сил, благополучие, а в погребальном обряде – возрождение после смерти»[106].
Обращаю ваше внимание, читатель: Око Хора здесь является не только символом воскресения после физической смерти, но и охранным, защитным знаком здравствующих египтян. Именно в таком качестве «глаз Уджат» украшал корму и расположенные на корме большие рулевые весла древнеегипетских судов, причем не только погребальных, но и прогулочных и грузовых[107]. Глаз как символ провидения и безопасности рисовали на своих кораблях первые и лучшие в мире мореходы с острова Крит. Увы, крито-минойская цивилизация, как известно, была в буквальном смысле смыта в море гигантской волной, образовавшейся в результате взрыва вулкана на острове Санторини в 1600 г. до н. э. Знаком этот символ и греческим кораблестроителям. Греческие суда уже к VIII в. до н. э. становятся довольно разнообразными и часто соединяют мирные и военные функции, т. е. предназначены не только для перевозки людей и товаров, но и для поражения кораблей противника
Там же. С. 283.
Там же. С. 293.
Там же. С. 380.
