покой у круглых стен с ютившимися в ней дверьми. Пол, устланный дорогим заграничным ковром, усыпан мягкими подушками, словно поле – цветами. И в центре этой безумной красной бури островком покоя возвышался постамент с изображением едва одетого ангела с закрытыми глазами. Жуть. Это вот мы уберем и поставим-ка, пожалуй, роз в какой-нибудь архаичной вазе.
Но я отвлеклась.
– Нимэль? – достаточно громко позвала я, подходя к одной из дверей, раскидывая подушки ногами в чаппалах. Внезапно в противоположной стороне раздался грохот. – Нимэль!? – прикрикнув, я поспешила к нужным покоям.
– Не входи! – послышался звонкий мальчишеский голос с той стороны. Кажется, он что-то судорожно прячет.
– Все в порядке?
– Да! – бросил он.
Что-то слабо ему верю. Что успел натворить наш принц за день? Внезапно возня прекратилась, и я настороженно приникла к двери.
– А хотя, входи! – бойко сказал принц.
Ну, раз уж позвали, то грех не пойти. Распахнув темные двери, я оказалась в залитой светом просторной комнате в светло-голубых тонах, посреди которой стоял огненно-рыжий юноша. Вот только, едва мазнув глазами по его одежде, я сразу поняла, что что-то в ней изменилось. И правда: теперь худое тело принца было облачено в красные одежды из газовой ткани, которые едва ли что-то скрывали. На шее покоились тонкие золотые цепочки, на руках – наручи с крупными рубинами, переливающимися на свету. На и без того прекрасной головушке Нимэля теперь находилась дорогая тиара, переходящая в струящийся алый плат, ниспадающий на хрупкие спину и плечи.
Только перстни и серьги на нем были мне знакомы.
Чем дольше я смотрела, не в силах сдвинуться с места, тем больше терялся принц: уверенность куда-то испарилась, и ей на замену пришло обжигающее смущение. Его бледные щеки теперь пылали чувственным красным, отчего он делался еще более бесподобным. Эта божественная красота и наряда, и юноши действовала на меня так, как мне бы не хотелось.
Оторвать восхищенный взгляд было тяжело.
– Откуда это? – мой голос был и хриплым, и тихим – настолько сильно меня выбил из колеи вид Нимэля.
– А… Это принесли вчера, – совсем бледно проговорило дитё.
– Черт! – выругалась я, отворачиваясь. Убью Клауда, убью всю местную прислугу! – Лучше переоденься.
Что-то в моих словах ему не понравилось. Это было слышно по мрачному голосу.
– Я недостаточно красив?
– О боже, – взмолилась я. – Ты слишком красив. Настолько, что если сейчас не сменишь наряд, то гарантировать твою сохранность я не смогу.
Я обернулась к нему, чтобы зловеще усмехнуться для убедительности.
Его лицо было таким же пунцовым, как и его вьющиеся волосы. Небесно-голубые глаза распахнулись в немом шоке. В тот момент я вылетела в зал, громко
