пройти и небо. Словом, прошёл всю картину. В настоящее время она пожухла страшно, но Г. Г. Мясоедов обещался её покрыть белком основательно».10
23:00
Сидели мы хорошо, дружно. Есения с интересом расспрашивала меня о городской жизни, о работе искусствоведа, то и дело стреляла глазами в сторону Сони и помешивала длинной осиновой палкой угли, что стыли в синей прохладе майского вечера. Донимали комары, но мы старались не обращать на них внимания. Соня была, скорее, грустна, чем весела. Молчаливая и как будто чем-то озабоченная, она улыбалась невпопад и была погружена в свои мысли. Есения с Димой были заняты завтрашним приездом дочери и суетливо и громко обсуждали предстоящий день. Моя старушка стояла рядом с домом, слава Богу, не поцарапанная, но грязная и слегка потрёпанная от непривычной, разбитой дороги.
Я любовался Соней. Она напоминала мне деревенскую нимфу – невозмутимую, спокойную, знающую цену своей красоте. Этакая славянская мавка11 с русальими волосами, готовая околдовать очередного заплутавшего молодца. Алексея долгонько не было, а Соня ждала его, ох, ждала. Это было заметно. Наконец он появился из-за угла дома. Уже издали я узнал его по грозной фигуре – именно он проверял мои документы на въезде в Карелию.
– Ну! – прогремел издалека пограничник-тракторист. – Эх вы! И меня не дождались! Лёша грузно упал на скамейку прямо возле меня.
– Рад Вас видеть здесь. Как устроились? – поинтересовался он, наливая себе в рюмку «Берёзовую слезу».
– Как видите, грех жаловаться, – повеселился я и тут же добавил: Благодарю за помощь.
– Не стоит! – Алексей обнял Соню.
Я видел, как она сердится на него. Со стороны это выглядело очень мило.
– Жена сказала, Вы здесь из-за картины.
– Из-за неё.
– Ненадолго, значит?
– Надеюсь, завтра-послезавтра уеду…
– Да оставайся!
Мы перешли на «ты». Окей. Глаза у Лёши были светло-карие и весёлые. На щеках – румянец. Он пробасил тост, и мы выпили.
Дима встал и вышел из-за стола. Я понял, что он идёт покурить и поспешил за ним, предварительно проверив, в кармане ли телефон.
Догнал его. Быстро достал Honor и протянул барону.
– Слушай, сегодня рассматривал картину и нашёл кое-что интересное. Ты случайно не в курсе, что бы это могло значить?
Я увеличил надпись «АНАР».
Он без особого интереса глянул на неё и буркнул:
– Никогда её там не видел, да я и не смотрел, – выдохнул сигаретное облачко. – А это что-то значит?
– Надеялся, что вдруг ты знаешь.
Дмитрий закурил.
– А давай пройдемся, Ваня, – он прорычал эти слова, уже сорвавшись с места.
К костру я особо не торопился и потому последовал за ним по какому-то почти непроходимому леску, словно Фродо за Арагорном.
И. Н. Крамской: Его жизнь, переписка и художественно-критические статьи 1837—1887 гг. – Письмо №28. П. М. Третьякову. От 10 апреля 1872 г. С.87.
Мавка – персонаж украинской мифологии, русалка.
