style="font-size:15px;"> Кладбище хранило в себе следы и загадки, по меньшей мере, столетней истории – на некоторых плитах значились финские имена, а многие даты жизни и смерти погребённых указывали на девятнадцатый век. Некрополь был огорожен полуразрушенной низкой каменной стеной, поросшей мхом, одуванчиком и молодой крапивой. Я вздохнул и решил уже направиться в сторону усадьбы, как краем глаза заметил напротив кладбища, прямо под сенью чёрных суровых елей, странное светлое строение. Дом?
Решительным и быстрым шагом поспешил к этому сооружению и, миновав строй мохнатых елей, опешил от изумления. Прямо передо мной стояла кирха. Высокая, кажущаяся лёгкой постройка состояла из трёх ярусов, верхний из которых венчала овальная жестяная крыша в виде маленького купола с оцинкованным крестом. За ней, возвышалась колокольня. Чуть поодаль от входа в кирху лежал огромный замшелый валун с яркой латунной табличкой с выгравированными именами погибших во время советско-финской войны.
Я обошёл строение, попытался заглянуть в окна. Пыльные стёкла скрывали внутреннее убранство храма. А вот дверь оказалась не заперта, и, только я собрался потянуть её на себя, как прямо за моей спиной раздалось:
– Интересуетесь?
Люди в этом захолустье умели пугать, тихо подкрадываясь сзади. Я выдохнул и обернулся. Рядом со мной стояла женщина лет шестидесяти в синей олимпийке с надписью «СССР», застегнутой до самого горла, и в растянутых на коленках спортивных серых штанах. На ногах были надеты резиновые галоши грязно-болотного цвета, из которых торчали пёстрые шерстяные носки. Лицо женщины, довольно приятное и доброе, избороздили многочисленные морщинки. Крупный нос и тонкие губы роднили их обладательницу с античными слепками с лиц знатных римских дам. Аквамариновые лучистые глаза смотрели на меня участливо, сосредоточенно и мягко. Самым удивительным в пожилой даме была длинная седая коса, которой женщина явно гордилась.
– Добрый вечер, – выдохнул я.
– Добрый, – она изучающе склонила голову. – Вы нашей кирхой интересуетесь? Не местный, ведь так?
Вот уж принесла нелегкая…
– По делам приехал. К знакомым.
Я ожидал вопроса: «К кому?», но седовласая хранила молчание и как-то странно улыбалась.
– А я за всем этим приглядываю, – наконец произнесла она. Голос у неё был тоже необычным – очень низкий тембр, с хрипотцой. Если бы я не видел её, то мог подумать, что со мной говорит мужчина.
– Меня зовут Вера Михайловна, но многие называют бабой Верой. По делам, значит, приехали. А как Вас зовут?
– Иван.
– Ваня – хорошее имя, русское, – разулыбалась, засветилась. – А что за дела-то?
Я думал не более секунды, стоит ли говорить ей о картине, и решил соврать. Всё же Ефим просил о конфиденциальности.
– Приезжал в ваши места с намерением прикупить себе дачу, но ничего хорошего
