style="font-size:15px;"> – Я, – моментально отозвался Иван.
– Что можешь сказать о пробе?
– Пока ничего конкретного, но снял ее я удачно, – Иван потер бороду. – Почерк можно будет восстановить.
– Вот и хорошо. В первую очередь восстановишь почерк мага. Сверь его с местными. На то, что сразу что-то найдется, особой надежды у меня нет, но проверить надо. Петр, ты поможешь Умову и завтра сядешь за магическую хронику. Сегодня ты мне еще потребуешься.
– Будет сделано, – сухо отозвался священник.
– Скорее всего, чужак не местный. Убитую нами тварь вызвали уже после того, как воевода послал гонца. Значит, есть еще одно существо. Самое меньшее одно, – добавил Изяслав. – Это же означает, что чужак никуда не спешит. Спешил бы – бегал без твари. А значит, он здесь оставляет какие-то следы. Про маконовского колдуна вы все знаете, – Игнатов посмотрел на Петра и Ивана.
Эта история уже сто лет считалась хрестоматийным примером. Необычайно талантливый колдун, устроивший массовый падеж скота, предусмотрел почти все. Замаскировал почерк, защитился от прорицаний, тайком выходил на капище – никто даже не заметил его отлучек. Но охотники, попав в тупик, тщательно изучили мертвых животных. Оказалось, что для ритуала, вызвавшего мор такой силы, нужно множество свиных копыт. Человека, который их массово скупал, нашли за несколько дней.
– Нам нужна своя карта с отмеченными местами разрыва. Будут точки призывов за век – можно будет пускать разъезды с умом. Пока вы двое над этим работаете, я с Лютым и Богданом сам схожу с конниками. Посмотрю, что происходит вокруг, – Изяслав помолчал, над чем-то раздумывая. – Может быть, мы имеем дело с порчеными. А может и так, что гости вообще оттуда.
Игнатов выразительно указал взглядом на стену, обращенную к Имии.
– Такого еще не было, – резко сказал Петр.
– Все бывает в первый раз, – хмыкнул Изяслав. – Степь о нас не вспоминает три года. Такого тоже еще не было.
Двое стрельцов, ходивших по стене, время от времени косились на окна комнаты Ивана. Там горел яркий белый свет, ни капли не похожий на робкий огонек свечей. Умов развесил под потолком несколько волшебных шариков; каждый из них сиял, как хорошая лампа – они освещали стол с разных сторон, прогоняя тени.
Иван возился над столом, как паук с паутиной. Он и проверял паутину – тонкие серебряные нити ивановской пробы развернулись на поверхности стола в причудливый узор. Умов медленно, аккуратно водил над ними пробником. Иван старался даже не дышать на серебро. Время от времени он вонзал иголку в эту паутину, выбирая место по понятным только ему одному принципам. Тогда на столе оживал диковинный прибор. Стрелка на диске приходила в движение. Иногда она просто ползла к одному из двадцати делений. Иногда она дергалась и судорожно металась по всему диску, отыскивая нужную отметку.
Умов списывал показания прибора, когда стрелка успокаивалась. Поодаль от
