было. Все сидели, уставившись, как до блеска моются автомобили. А через полчаса обсуждать было уже нечего. Небо прояснилось, и один за одним завели двигатели. Прежнюю скорость уже не наберешь, из-под колес разлетались брызги, на скользком полотне даже проверенные тормоза не спасут.
Прежде, чем их атаковали, противники заняли позиции. Постоянно преследовала их только одна машина. Тащилась внаглую в ста метрах, подстроившись под скорость. В это время впереди начали скапливаться другие, они по одиночке обгоняли и отрывались от колонны на пару километров. Когда огни очередного села потонули в уже густом вечернем сумраке, то завязалась схватка. Поравнявшись с Ревницким, один из преследователей опустил окно и нарочито лениво помахал пистолетом в руке, вальяжно через поток мчащегося между двумя машинами воздуха крикнул: «Паркуйся, братан!» Ревницкий ответил тем, что вдавил педаль газа в пол. То же самое сделали и остальные. Словно натравливая прирученного зверя на поводке, визави резко вильнули в бок машины Ревницкого, но он не повелся, а кого-то таким маневром смогли подрезать и выпихнуть на обочину. Потом начались хлопки в воздухе, когда и это не подействовало, то натравили на колеса железных насекомых, они отскакивали от асфальта прямо в днище. Еще одна попытка и попадет, Ревницкий рискнул, дернул руль, и о ветровое стекло звякнул металл, а потом пистолет загрохотал по дороге. Только тогда он повернулся и посмотрел в глаза врагу, тот, матерясь от боли, махал раненой рукой. К этому времени от колонны осталась половина машин, перед Ревницким ехал только Кирилл. Словно чиркнув пару раз зажигалкой, но так и не прикурив, он отделался от машины, что увязалась за ним. Хруст совсем рядом заставил снова сконцентрироваться на своем теперь уже безоружном противнике, тот в отчаянии и озлобленный из-за уроненного пистолета выпрыгнул из темного салона, буквально сев на свою дверь, и дотянулся до зеркала заднего вида битой, буквально раскрошив его. Ревницкий нашел кнопку открытия стекла рядом с собой и нажал. Преследователь с ехидной улыбкой, наверное, ждал капитуляции, мольбы о пощаде, но в него полетело тяжелое, но короткое копье. Уклонившись от летящего сюрприза, парень с битой позволил монтировке воткнуться в голову водителя. Лучшим исходом было бы подставиться, получить в щеку, потерять от монтировки пару зубов, но спасти обоих, не допустить того, чтобы машина резко вильнула и перевернулась, но за долю секунды подсчитать такую арифметику будущего ущерба не способен никто. Чтобы увидеть свою победу, Ревницкому пришлось повернуться, на месте бокового зеркала ведь торчали осколки. «Ого-о! Ух ты ж ё…» – не сдержался он и выматерился.
Ночь, скорость, гудящие машины впереди и сзади, крики радости. Как долго с ним не случалось что-нибудь такое же увлекательное, такое же настоящее? А может, никогда не случалось? Была когда-то драка на школьном дворе из-за девчонки в старших классах – но разве с этим можно сравнивать? Колотилось сердце, он не мог надышаться ночной свежестью, что обдувала его через
