от 130 года…
– Я знаком с вашими выводами, – кивнул Дедекам.
– Это я озаботился, – промолвил Дилайт в ответ на изумленный взгляд Аксютина.
«Ну, и чего я высунулся? – сконфуженно подумал тот. – Конечно, они уже обо всем перетолковали, и не раз. Тогда что же они снова затеяли эти пересуды?» Он покосился на плоддера, ожидая и там встретить насмешку. Однако плоддер сидел все так же подчеркнуто прямо, с отсутствующим видом, словно разговор его не касался. «И в самом деле, – мысленно рассердился Аксютин. – На кой фиг нам сдался в миссии плоддер? Будто в Галактике не сыскать уже нормального хорошего пилота! Ведь он же пилот? Наверняка пилот, драйвер. Ну, не повар же, в самом деле…»
– Кажется, мы неверно строим беседу, – вдруг объявил Дилайт. – Говоря фигурально, пускаем фаэтон впереди першерона. Должно быть, не всем известна история вопроса.
Он строго обозрел аудиторию. Аксютин, который, по своему мнению, знал все, пожал плечами. Дедекам неопределенно нахмурился: то ли он тоже полагал, что сведущ в достаточной мере, то ли ему это было безынтересно. И лишь плоддер вновь не обнаружил никаких эмоций. Хотя у Аксютина создалось сильнейшее ощущение, что именно к нему и адресовался Дилайт.
– Итак, я позволю себе вкратце напомнить отдельные вехи. Планета Финрволинауэркаф, как следует уже из ее непривычного нашему слуху имени, была открыта исследовательской миссией из системы Эаириэавуунс, которая расположена по ту сторону Ядра Галактики и в наших краях малоизвестна. Что занесло сюда заядерных путешественников – лично для меня загадка, у них там своих белых пятен вдосталь. Очевидно, удаленностью от освоенных пространств и объясняется то обстоятельство, что первопроходцы отнеслись к своему открытию с прохладцей. Сняли весьма поверхностную планетограмму, зарегистрировали в каталогах Галактического Братства, после чего делегировали все права на освоение и колонизацию Совету астрархов. Ну да бог им судья… В 112 году, то есть почти двести лет спустя, в этом регионе пространства была заложена галактическая база, – Дилайт слегка притопнул ногой, демонстрируя, о чем именно идет речь, – и мы приступили к планомерному просеиванию окрестных звезд сквозь исследовательское сито. И естественным путем добрались до Финрволинауэркаф.
Дилайт произносил многосложные инородные слова без запинки, даже небрежно, как будто всю жизнь только и делал, что практиковался в скороговорках и языколомках. Аксютин с уважительной завистью вслушивался в звучание этих словесных монстров, что прежде существовали для него, да и для большинства его коллег по кабинетным бдениям, как некие абстрактные символические обозначения, своеобразные буквенные коды, лишенные какого-либо иного смысла. Сам он едва ли был способен единым духом выговорить чужеродное слово, содержащее более шести слогов. Ему вдруг захотелось узнать, что же означает имя планеты, куда ему предстояло отбыть в составе
