не хотелось. С другими детьми у него ладилось ещё хуже, чем с ней. Мальчишке во многих играх было скучно, а ровесники не упускали случая подшутить над ним. Чудачка Радис никогда не перегибала палку в своих дразнилках и не делала подлянок, хотя он и знал, что «дружит» она с ним тоже от безысходности.
Тем временем девочка пошла дальше по крыше псарни. Что-то под её ногой звонко хрустнуло, и она провалилась. Послышался грохот досок и прутьев клеток. Радис не закричала и даже не заплакала. Барсифа испугало ее молчание. Он подбежал к краю дыры и увидел, что Радис сидит на сене среди обломков ящиков и досок. Она была цела, голову держала ровно и даже крови не видно. Напротив, оскалившись, стояла маститая сука, шерсть дыбом. Они смотрели друг на друга, пока собаке наконец не надоело, и та легла на пол.
Барсиф засунул голову в дыру и осмотрелся. Возле стен лежали псы. Им почти не было дела до нарушителей спокойствия. И мальчик знал почему – они не бросаются на тех, кто ведёт себя тихо.
Это были специальные собаки. Их полгода назад заказывали для королевской пыточной. Они должны по команде кидаться и, как дурные, грызть всё, что может издавать малейший звук. У животных был мутный глуповатый взгляд, словно в башке остались сплошное раздражение и бестолковая покорность. Нижняя челюсть уродливая, из пасти вечно текли мерзко пахнущие слюни. Шкура зверей только выглядела благородной, на самом деле с неё постоянно валилась шерсть. А ещё псари что-то делают с ними, из-за чего те кидаются молча. И целятся всегда в лицо, а не в горло.
Одна из собак заметила кудрявую голову и заинтересованно уставилась на мальчика. Барсиф отодвинулся от дыры, соображая, что делать. Никакой верёвки рядом не было, лестницы тоже, а значит, самому ему точно не удастся вытащить девочку. Барсиф начал паниковать. Он слез с крыши и побежал вверх по улице.
«Кого попросить помочь и кто не пожалуется отцу?!»
«Кого попросить?»
«Если отец узнает, что я там был, он меня убьёт!»
«Кого попросить?»
Одни мысли гремели в голове Барсифа громким набатом, а другие злобно шелестели. Казалось, он слышит их наяву.
– Кого попросить?
Усна Дырявая Щека. Женщина, которая приходит к мачехе в конце недели. Тётка Хихта с яблоневым садом. Старый задира Гхи. Все они знают отца. Все до одного. Маленькая Лях, Солха, Карась Хинка. Все знают.
Он шёл по улице и осторожно заглядывал в лица, пытаясь угадать, кто промолчит, когда воевода хакана У́снат, отец мальчишки, спросит. Никто из них не станет держать рот закрытым. Кто в воспитательных целях, кто не понимая, чем это грозит Барсифу, кто просто чтобы сказать гадость. А кто-то, наверное, ещё и приукрасит.
Зачем? Знать бы.
Он остановился и оглянулся. Несколько секунд колебался. А потом засунул руки в карманы и спокойно пошёл вперёд. Через два дома, в переулке, ведущем на Кривую улицу, мальчику попались соседские ребята.
– А где Радис?
Барсиф Сынка пожал плечами:
– Убежала куда-то.
Барсиф
