деньжищи можно купить молодую корову или с неделю кутить в хорошей харчевне. Откуда у беглого преступника деньги? Явно украл. А нужно ли мне ворованное?
Нужно, но не в данных обстоятельствах.
– Рано разбрасываешься деньгами, – я укоризненно цокнула. – Я ещё не согласилась.
– Пожалуйста! Иначе мне конец. – Варрен нахмурился. – Ты ведь одна живешь? У порога только твоя обувь.
– Может, и не одна, – таинственно отозвалась я, делая неприступный вид.
Таки невеста завидная, приданое имеется, дом опять же двухэтажный, пусть и казенный; пора бы и цену себе набивать. Правда, в качестве женишка варрен мне даром не сдался. Но попрактикуемся на нем.
– И с кем же? – нагло вопросил тот.
– Твое какое дело?
– Может, хочу навязаться в качестве спутника жизни. – Он улыбнулся, обнажив ровные белые зубы, и меня пробрала дрожь.
Улыбка если не убийцы, то безумца.
– Нет уж, спасибо, – и спешно перевела тему: – Так почему ты решил сбежать?
– Тебе бы понравилось гнить в камере десятилетиями за то, что однажды стащила дырявые ботинки?
Не понравилось бы. Но неужели Всемил так строго наказывал воров? Вот уж от кого не ожидала. А впрочем, все светловолосые – истинные сволочи. Говорю об этом с полной уверенностью – я такая же.
– Тебя судил сам князь? – вместо ответа поинтересовалась я, постукивая почерневшим пирожком по столу.
– Нет. – Варрен тряхнул засаленными волосами. – Его отец. Да какая разница, кто? Глупые вопросы, Слава. Ты разрешишь остаться? Я безвреден, клянусь богами.
О да, нож к горлу ты мне приставил исключительно из благих побуждений.
Машинально потерла шею.
– Как тебя зовут?
– Лисан-дэро-кодльонор, – величавой скороговоркой ответил он.
Терпеть не могу варренских имен. Их можно или сокращать до первых букв, или часами давиться, но так и не выговорить правильно и с верным ударением. А варрены жутко не любят коверканья их драгоценных имен, каждое из которого что-то значит: первое – имя, данное матерью; второе – имя отца; третье – родовое имя. За искажение варрены могут и глотку перерезать.
– Сколько тебе лет? – решилась я, потому как возраст варрена колебался от двадцати лет до всех сорока.
– Восемнадцать.
Мои глаза поползли на лоб. Да он моложе меня! Причем хорошо моложе. Совсем ребенок. Помнится, я в его годы со слезами ползала по сельским кладбищам в поисках горсти земли с могилы усопшего в пятницу тринадцатого. Видите ли, зелья хорошие получаются. Убойные. В прямом смысле слова.
– Скол… – начала я, но вовремя прикрыла нетактичное восклицание покашливанием.
Да, именно тогда и решилась дальнейшая судьба варрена. Как я могу отказать совсем молодому парню в небольшой поддержке?
Не за деньги, правда.
– Лис, – варрена
