style="font-size:15px;"> «Любой бескорыстный поступок имеет цену».
Народная истина.
До рыночной площади я доплелась спустя целую вечность. Вначале были долгие душевные беседы со Всемилом о прекрасной, смешливой девушке, которая покорила сердце светловолосого князя с первого взгляда (я так и не поняла, кого он имел в виду). Затем меня отловила бабушка, кричащая о великой заразе, поразившей немолодое тело. У неё вскочил прыщик на носу. Но бабулька так страшилась отправления в иной, более гостеприимный мир, что убеждала провести над ней обряд изгнания нечистой силы, ибо та лезла наружу через нос.
Знала бы она, кого возвела в храмослужителя, очищающего от нечестивого. Это как попросить голодного волка охранять стадо аппетитных овец от его же собратьев. И волк бы мило кивал, скалился, облизывался и клятвенно обещал не подпускать к отаре никого хвостатого, кроме самого себя.
На базаре я приобрела парочку бесполезных браслетов. Громоздких и звенящих, они скорее раздражали, чем радовали. Сама не поняла, зачем их взяла. Увы, женщина тем и прекрасна, что покупает не из-за необходимости, а вопреки любой нужде. Можно голодать неделями, перебиваясь с непитательной воды на более вкусную, подсоленную, но зато потом, изрядно похудев, влезть в платье искусной работы заморских мастериц. А после ни разу не надеть его, ибо некуда, незачем, да и под цвет глаз не подходит.
Невдалеке от дома мне посчастливилось встретиться с уже знакомым отощалым мальчишкой, рвущимся на починку моего жилища. Пригласить его, что ли, в помощники озлобленному варрену? Парочка получится колоритная. Жаль, не показать её никому.
– Милая Ладислава, – мальчишка упал предо мной на одно колено, – не откажите ли вы мне в просьбе?
– Не откажу, – согласилась я, потому как вид у него был встревоженным до невозможности.
– Подарите же прядь ваших волос, о, милейшая!
И он достал из-за пазухи столовый ножик. Обычный такой ножик, по-моему, даже с остатками пищи.
– Зачем тебе?!
– Я буду нюхать ее в часы раздумий тяжких… О нераздельной любви.
– Прядь? – уныло повторила я.
– Именно! – Мальчишка приблизился вплотную.
– С легкостью. – Голос смягчился. – Но с одним условием.
Горе-любовник задергал подбородком в полнейшем согласии с любым словом возлюбленной.
– Можно нож? – Он безропотно протянул оружие. – Выставляй руки.
Я с нежностью погладила лезвие, а паренек безо всякой уверенности вытянул пухлые ладони.
– Какого мизинца не жалко? – Глаз прицелился к пальцам.
– Ч-что?
– Я тебе – прядь. Ты мне – мизинец. Я тоже буду его нюхать… В часы раздумий.
Мальчишка сбежал быстрее, чем я скорчила плотоядный оскал. Стараешься ради неблагодарных поклонников, а они жалеют какой-то палец. Между прочим, ненужный.
В общем, к себе я вернулась изрядно недовольная жизнью.
Щебетали пташки.
