поверх платья потрепанную кожаную куртку и выбежала, громко хлопнув на прощание дверью. Обескураженному Всемилу хватило такта не спрашивать о нервозности чародейки. Всяко лучше, чем если бы он заметил варрена, нагруженного молотком и слабым желанием чинить ступени.
Чудная погодка выгнала на улицу представителей различной фауны: начиная с облезлых дворовых собак, усердно вылизывающих животы, и заканчивая стайкой пьянчуг, которые смущенно икали и старались не показываться на глаза благообразному князю.
Я впервые за долгие годы ощутила себя женщиной. Более того! Женщиной симпатичной наружности. Платье подчеркивало тонкость талии и, невероятно, наличие выпуклостей в области груди. Чем я хуже других девиц? Начнем хотя бы с князя. В доказательство своей привлекательности я изобразила милую улыбку и промурлыкала:
– О чём ты хотел мне рассказать?
Ресницы затрепыхались. Думается, судорожного моргания и испугался не привыкший к подобной форме внимания Всемил. Он, тревожно сглотнув, начал:
– Вчера сбежал один преступник…
– Всего-то… Меня уже оповестили. – Я обиженно надула губки.
Далее я изобразила походку от бедра, но очередной жест соблазнения окончился, не успев начаться, потому как я запуталась в собственном платье и едва не улетела в канаву. К всеобщему огорчению, удержалась на ногах.
– Учти, он опасен, – стараясь выглядеть безразличным, продолжил князь. – Озлобленный варрен способен на многое.
Угу, например, сейчас он чинит ступеньку.
– Не беспокойся, – И с гордостью выпалила: – Настоящая вед… колдунья запросто обезвредит любого преступника.
– Я не собираюсь спорить с тобой. – Всемил указал на не облюбованную никем скамейку, куда мы и уселись, подставив лица солнечным лучам. – Кстати, насчет истинной колдуньи. Ты, наверное, догадываешься, что являешься едва ли не единственной чародейкой в городе?
Да, приходили подобные мысли. Обычно они посещали меня в тот момент, когда в дверь ломились очередные страждущие с целым букетом «неизлечимых хворей».
Невдалеке от нас вовсю гудел базар, откуда исходил сладкий запах печеных яблок. Дурманно пахло заморской пряностью – корицей. Рот наполнился слюной. Я пропустила половину размеренной речи Всемила и очнулась только тогда, когда он спросил:
– Ты планируешь остаться в Капитске или в скором времени уедешь из нашего захолустья?
– Ты преуменьшаешь значение города, – любезно не согласилась я.
– Давай обойдемся без лести. Я и сам знаю, что город – дыра, которую мне оставили родители. Те радостно уехали в столицу под крыло к правителю, а мне наказали не обрушить княжество в руины. И ты, наверное, единственное яркое пятно всей нашей глуши.
Яркое пятно покрылось пунцовым румянцем. Кроме того, свершилось долгожданное: юбка, повинуясь очередному порыву ветра, взлетела вверх, оголив ноги практически полностью. Всемил помог мне выпутаться из платья,
