а Ронни удручённо покачала головой. Тревор снится ей уже четвёртую ночь, но ничего толком не говорит. Он вообще молчит в её снах.
Роско нервно барабанит по столу и бубнит себе под нос. Кажется, шепчет что-то на другом языке. Где он был сегодня, мне так и не удалось узнать. Правда, я заметил, сумка у него тяжёлая. В ней что-то стеклянное, судя по звукам. Несколько баночек-скляночек каких-нибудь. С чем интересно?
Если голову моего помощника захватили мысли о Тёмной Матери и культе, то скорее всего он где-то раздобыл аметистовой соли. В прошлый раз она здорово нас выручила.
Пауза явно затянулась, и это стало тяготить не только меня – Оливер ёрзает на стуле и морщится, потирая руки.
– Митч, – неуверенно и виновато начал Молоуни, – тебе просили передать сообщение. – сказал он едва слышно, а затем затараторил: – Ко мне на улице какой-то тип странный прицепился. Шёл за мной до самого метро. Я всё хотел от него скрыться, но он всегда оказывался на шаг впереди меня! – музыкант отодвинул тарелку и сложил руки перед собой. – Митч, тебе просили передать, – его губы дрогнули от всепоглощающего ужаса, Олли звучно сглотнул и слегка наклонился в мою сторону: – не сопротивляйся.
В воздухе повисла давящая тишина. Эйден побледнел, но всё же он – единственный, кто подаёт хоть какие-то признаки жизни. Остальные, в том числе и я, по-моему, даже как дышать забыли.
Хочу спросить, как выглядел тот, кто преследовал Оливера, но язык не поворачивается.
Тишина превратилась в звенящую, и по моей спине снова пробежал холодок. Он пронизывает мою плоть до самых костей и остаётся на них инеем. По венах к самому сердцу пробираются крошечные льдинки и вонзаются в него, словно тысячи игл. Я неприятно дёрнул плечами и поморщился. Чёртовы нервы.
Молчание резко оборвалось звонком моего мобильника, который остался в куртке. Мы все как один вздрогнули от неожиданности. Роско рассыпался в проклятиях и встал налить себе воды из-под крана.
Эйден тоже вскочил на ноги, а я тем временем ответил на звонок.
– Митч, – прозвучал в трубке подавленный голос Дормера, – Тозер убит. – он с неподдельной горечью тяжело выдохнул. – Сорок пятая, давай. Я выезжаю. Захвачу Майка.
Гнездо
Опять идёт дождь, сверкая, словно капли янтаря, в свете уличных фонарей. Небо затянуто тёмными тучами. Звёзд не видно. Я иду, чуть опустив голову, чтобы капли так не слепили глаза. Роско натянул капюшон.
Полицейские машины перегородили улицу. Поблизости нет ни одного прохожего. Я даже огляделся ещё раз, чтобы убедиться в столь немыслимом стечении обстоятельств. За жёлтой лентой толкутся люди в форме. Среди них много знакомых лиц, но одно лицо всё же значительно выделяется на фоне остальных – Рут Дэвис.
Медиум скромно пристроилась на улице под крышей. На плечах девушки тёплая куртка. Рут мягко обнимает свой живот и, прислонившись к стене спиной, глядит на плачущее небо. Я коротким кивком поприветствовал подругу и вошёл в квартиру.
И снова квартира, которую снимал
