Как реагировать-то. А элементарно. Я справился. Попадал в такие ситуации будучи подростком. Чертовски замкнутым подростком; поборол замкнутость в некоторых ситуациях – и не ошибся в этом – пригодилось же, пусть в двадцать два, но пригодилось, пусть ещё через сто лет пригодится – но подростком жизнь была правильной.
Как я справился? Забыл его последние слова. Через силу, через выступающие слезы на глазах, но забыл. Слезы на глазах? Да! Это моя биологическая проблема не знаю даже под каким номером. По жизни сентиментален, пустить слезы мог, редко, с четырнадцати лет изменения наступали, поэтому это, слава кому-нибудь, биологическая проблема под одним из последних номеров. А бывало случались просто неловкие дела, и незваные слезы заполняли глаза, душили их, сжимали как могли, притягивая ладони. Я всегда не понимал – почему именно глаза, зачем мучить место, куда смотрят все люди, отсюда и проблемы из прошлого с новыми знакомствами.
– Не подскажите номер кабинета?
Директор, не проронив и звука, практически не пятясь назад, нагнулся к своему столу, взял ключ и протянул мне. На нем были выбиты глубокие цифры. 11—63. Названия кабинетов сразу отметились у меня в голове как неординарные.
– Вот, держите, Чарли. – Плавно съехал на «ты». Более чем порадовало!
Я взял. После этого поскорее захотелось выбраться наружу. Сигарета горела; остановившись перед дверью, я заметил, что от нее в принципе ничего не осталось, аккуратно взял окурок двумя пальцами, бросил взгляд на директора, обернулся обратно к двери и, совершая страшное для многих действие, еще и прокомментировал его:
– Спасибо… товарищ… директор. – И бросил остаток сигареты в цветок рядом с этой белой дверью (заметив, очень смутно, что там уже лежали свежие окурки), в которую сразу, бесспорно, захотелось выбежать сломя голову, не оглядываясь на апокалипсис, случившийся после моего появления.
Вышел. Захлопнул. Совершил. Забыл. Пережил.
Забыл спросить про этаж, но с этим легко разобраться. Это явно первый. И даже не знал, как это принять – но оказалось, что мой кабинет идет через кабинетов шесть от директорского. Напугался – не то слово. Нафантазировал себе массу последствий из списка нежелательных, но спокойно, сохраняя (по крайней мере пытаясь) осанку, прошел к своему 11—63. По ходу думал о разгадке названий кабинетов. Единственная версия, не дожившая до практического подтверждения, такова: окна, эта школа могла бороться за рейтинг в списках школ, которые уделяют основу бюджет-внимания окнам; «1998» была ими перенасыщена, дизайн так и говорил: не стоит скрываться, мы с вами – вырастающие граждане мира, пусть прохожие видят процесс вашего и нашего роста над собою посредством взаимосвязи, взаимопонимания и совместного созидания взрослых и этих самых вырастающих разумов. Окна были узкого образца, с совсем чуть-чуть заметными белыми рамами, как будто прозрачными; если кто-нибудь сосчитает,
