буду рад, если это и фантастические выдумки! Да пусть! Главное – есть то, что мне подходит; как оно попало на место – обошлось без моего к этому привлечения.
Сел за свой стол. Кожаное кресло на колесиках. Как я люблю. Это конечно необычно; стоило проверить свое везение, есть ли в других классах такие же стулья для учителей. Да черт возьми – я был готов выломать дверь в кабинет директора, приставить ствол пистолета к его горлу, повалить его на пол и кричать на всю огромную школу, что он про меня знает! После чего – он, мать вашу, сказал бы мне: «Спасибо, Чарльз, я не ошибся в выборе!» А потом бы сам нажал на курок пистолета! Я бы и не успел ничего сделать, помешать ему; если бы оно было нужно, ведь я мог улыбнуться и позволить завершить сделанный выбор директора. Он просто бы застрелился. Моей рукой. Меня бы посадили и стать учителем я смог бы только в тюрьме, только не на глазах детей, а в присутствии мерзкой толпы тюремщиков. Черт, представится же тоже; длинный путь, от обучения к «работе» в школе – и в конце тюрьма? Это что же я должен совершить, как преступно повлиять в обществе на учительском дозоре?
Стало интересно при таких размышлениях, и я сложил руки, потом вытянул и осмотрел стол. Не обнаружил тумбочки – печально конечно, но, если ее нет – я не собираюсь покупать, как преподнесли – так и оставим. Значит, в моем классе все будет проще. Все мои вещи – на моем столе. А вещей немного. Ручка и несколько листочков – сразу решил; а сначала хотел тетрадку, так никогда и не получалось заводить тетрадку, в которой было бы всё мое, поэтому масса исписанных ужасно-рваных листочков: лучшее решение и единственный исход событий. Я, кстати, купил дорогую подарочную ручку за пару десятков баксов, еще в аэропорту родного города; подумал, что обязательно стоит и без этого не обошлось бы. Но, к сожалению, пришлось обойтись без бутылочки «Кока-Колы», так обожаемой мною вечерами. Парадокса ноль – я много где работал; денег хватало. Но в свой первый день не нашлось ни копеечки под рукой. Костюм, ручка, бумажки для школы, немного еды, обувь; получается обновил гардероб, обновил холодильник, обновил вообще свое существование – и готово – вы избавились от денег, мистер Холлоуэй! Мистер… Не хочу, не называйте меня мистер, я… друг! Неужели в России вообще кто-то использует слово «мистер»? Но, не в первый раз говорил себе, в наш год уже возможны различные повороты и обновленные интерпретации прошлых повторов и поворотов.
Звонок прозвенел. В «его время» я успел обернуться, чтобы увидеть прикрепленный за моей спиной на голую стену белый листок с напечатанным текстом мелким шрифтом: «Ваш 1 урок – девятый класс».
Прекрасно. Отлично. Я по-новому обрадовался. А вообще, моя радость всегда получала обновления – в этом крупная часть от Я. Провести урок у класса, детям в котором лет по пятнадцать, шестнадцать – это было моей преподавательской мечтой под первым номером. Ведь мой девятый класс – это самое жуткое время моей жизни; это то время, когда
