вырвалось у Коли.
Ему показалось, что вопрос прозвучал глупо, словно домочадцы, не сговариваясь, знали ответ, но от него скрывали.
– В места, откуда не возвращаются, – хмуро произнес Петя.
– Сегодня переночуешь, а потом-то что? – продолжал Коля. – И что с нами будет?
– Он семью бросает, а сам надеется проскочить. Удачи, – произнесла со злой улыбкой Ирина, сидя на кровати в дальней комнате. – Беги. Спасай свою шкуру.
– Завтра утром в военкомат. И сразу – на фронт. Лучше я погибну, как герой, чем сгнию в лагерях, как сын врага народа. А с вами…Не знаю, что с вами. Тронуть вас не должны. Ириша, – повернулся к ней Петя, – оставайся с мамой. Не моя вина, что так вышло. Квартиру у вас конфискуют, это ясно. А вот дальше… Держитесь друг друга. На телеграфе всегда работа есть, мама пусть в школе остается. Меня не ищите, а то нарветесь, опасно. Я напишу на адрес друзей. Я вас не брошу, слышишь? – Петя схватил Ирину за плечи, поднял ее и потряс, пытаясь взбодрить. Но она повисла в его руках, как увядший цветок.
В разыгравшейся буре они все: Петя, Ирина, мама – словно отгородились от Коли частоколом, отодвинули подальше от семьи. Его судьба не имела значения. Как будто в бурном океане беды утонули и сострадание, и родственные отношения. Так нерадивые хозяева в забывчивости бросают своих собак. О Коле и не вспомнили, когда случилось несчастье. Ему стало неловко, будто он не имел права возникать на пороге в бурю. И без него полно хлопот. Нужно думать: как бежать Пете? как выжить в Ленинграде Ирине и маме без поддержки отца? что делать с имуществом, которое не успели конфисковать? И Маевские, как назло, уехали неделю назад, им теперь и писать бесполезно.
– А я? – робко напомнил о себе Коля.
Все удивленно повернулись к нему.
– Ой! – воскликнула, всплеснув руками, мама. – Про Колю-то ведь забыли!
– Я ж тебе денег обещал на дорогу, – вспомнил Петя.
– Петенька, тебе они нужнее, – жалобно простонала мама, взяв его за руки.
Ирина смотрела на мужа исподлобья, как на предателя, чьим обещаниям глупо довериться, а, тем более, страшно поверить всерьез. Коля тоже понимал: в словах брата сплошь неправда. И утешения, и указания держаться рядом с мамой, и уверения в будущих письмах. Петя сам не ведал, где будет завтра: по дороге к фронту или к лагерю.
Коля ни капли не осуждал брата. Есть обещания, которые ты выполнить не в силах, как бы сильно ни хотел. Он не посмел бы в эту секунду напомнить брату о данном им слове. Теперь, когда Петя вынужденно бросает любимую жену и родную мать, было бы жестоко взывать к его чести, требовать обещанных денег, хоть они и значат теперь буквально все, и решают исход. Но Петя не собирался сдаваться. Он наклонился к чемодану и, вывернув боковой карман, вытащил пачку денежных купюр.
– На вот, – сунул он их в руки Коле. – Беги сегодня же из Ленинграда. В ночь отправляется баржа по Ладоге. Ты успеешь, если поторопишься.
Коля смотрел на пачку денег у себя в ладонях: купюры были мелкие,
