Леонидовича: резные тумбочки, столы, горы постельного белья и костюмов, коробки с посудой.
Это всё должны были забрать ещё в 1919 году, но, видимо, руки у новой власти не доходили до добра Прохора Леонидовича.
Раньше Иван заходил туда любоваться, пробовал на ощупь дорогую костюмную ткань, проводил пальцами по фарфоровым стенкам сервизов. А теперь в комнате стояла только узкая кровать и письменный стол.
Иван прилёг на кровать. Закрыл глаза и провалился в сон.
Утром очнулся от того, как кто-то тряс его за плечо.
Это был Прохор Леонидович.
– Вставай, Иван, – требовательно говорил тот. – С Тосечкой пойдёшь на работу устраиваться.
Иван встал нехотя. Оделся.
Когда шли с Тосей по улице, все с ней здоровались, на Ивана посматривали искоса.
На Тосе было белое платье в мелкий чёрный горошек, высокие гольфы и туфельки на низком каблучке. Кузнец смущался рядом с ней. Она была такая красивая!
Ивана устроили в коровник чистить загоны.
По утрам на работу ходили вместе с Тосей.
Она всё больше и больше нравилась ему. Появилась зависть к Прохору Леонидовичу. Да и сама Тося, кажется, была к Ивану неравнодушна.
– Маш, а Маш, а тебе говорили, что ты красивая? – произнёс Максим.
Мария, нагнувшись, совком собирала опилки в мешки. Неподалёку от неё трудились другие женщины.
– Маш, ну не молчи.
– Уймись, Максим, – Мария выпрямилась, вытерла пот со лба. – Тебе уже давно пора ехать.
– Остаюсь тут, не придёт машина за опилками. Завтра я их заберу. Приходи ко мне в кабину вечером.
– Уймись, Максим, – повторила Мария. – Я осуждённая. И ты меня совсем не знаешь.
– Вот и познакомимся, у меня для тебя гостинцы есть. Приходи…
Мария улыбнулась. Осмотрелась. Сколько вокруг было женщин, молодых девушек, а Максим на неё глаз положил.
Ей нравилось внимание. Но было страшно оставаться с ним наедине.
Мария была на пилораме бригадиром. Очень быстро её заметили среди других. Отмечали её трудолюбие, честность, качество выполненной работы. Всё, за что она бралась, выходило лучше, чем у остальных.
Бригадирство не снимало с неё основных обязанностей. Она так же выполняла планы, как и другие, но, помимо этого, следила за порядком, обучала. Ей разрешалось позже остальных после работы возвращаться в барак.
Максим об этом знал, поэтому и пригласил вечером в свою машину.
Сдав дневной план, Мария сходила на ужин. Вышла из столовой.
Июнь был невероятно тёплым. Днём все старались показаться солнышку.
Старшие говорили, что такое лето свидетельствует о будущей холодной зиме. А зимы в Туруханске были и так холодными. После зимы многие не выживали. Замерзали, простужались. Условия труда были невыносимыми.
Мария за место
