ружья, в центр сенсационного для местных жителей деревни события сбежалась куча народа. В основном все они были похожи меж собой – старые, сморщенные, сутулые, пожилые люди. Все с опаской посматривали то на моё обездвиженное тело, то на старика, державшего в своих руках одну из причин случившегося. Где-то из-за углов бревенчатых домов выглядывали иногда дети. Зачастую их прогоняли, потому что негоже детям на такое смотреть, тем более, если двор ещё не убран, и огород не окультурен, как подобает. Вместе с тем, ко двору и огороду примешивался животный скот. Дети не были бы детьми, если бы даже после таких указаний не оставались украдкой подсматривать за происходящим. Хотя взрослые и были в курсе, что их слова мало на что влияют, сами всё же считали, что основная часть их долга выполнена – главное сказать, предупредить и предостеречь.
– Спаси, Господи, за что мы так провинились-то, ох, Божечки милостивый…
– Да вот дурака нашлось, на готовое ружьё идти…
– Да и поделом ему! Что ж он, совсем без мозгов что ли был…
– Прости, Господь, наши души грешные…
– За что нам? Да что ж мы такого сделали-то? Жили себе спокойно и вот на тебе…
– Ох, беда какая приключилась, ох, что ж дальше-то будет, ой, – продолжали причитать, молиться, плакать и сетовать пришедшие на место люди.
Старик же по-прежнему стоял на своём месте, не проронив ни слова. Изменилось только выражение его лица, сделавшееся теперь серьёзным, в котором не было ни грамма сожаления или раскаяния.
– Значит, так и было задумано, – холодно произнёс он, смотря на застреленное им тело, – его надо бы, значит, убрать теперь куда-нибудь, подальше с глаз.
– Да погоди ты, может он и живой ещё, – предостерегала его стоящая рядом жена.
Старик не обернулся и не удивился её внезапным словам, а лишь молча продолжал смотреть на лежащего перед ними человека.
– Сан Саныч, а как так вышло-то, что его… Ну, пришлось… – мужчина не договорил, так как его одернула стоящая рядом жена, которая понимала, что сейчас не самое подходящее время для таких вопросов.
– Да он, наверно, бандит был, напал на дядю Сашу, и получил в итоге своё, – шептались меж собой до сих пор наблюдавшие со стороны дети.
– Да все знают, что у дядь Саши с головой не всё в порядке, и он ещё по молодости сбрендил, когда жену свою первую пытался побить – я слышал, так отец маме моей говорил.
– А он и в правду совсем не живой теперь? – подхватила рыжеволосая девочка лет восьми, смотря на всех вокруг с широко раскрытыми глазами.
– Я читал, что есть люди, которых нельзя просто ружьем убить – они потом встают, потому что в них стреляли обычными патронами, а надо медными или серебряными, вроде, таких людей еще все вампирами называют, только они не могут днём разгуливать, может он особенный какой, как граф Дракула.
– В… Вампирами? – заинтересованно переспросил один из самых маленьких мальчиков.
– Мне бабушка рассказывала, что добрые люди никогда не станут просто так обижать
