в лицо всем окружающим? – горько улыбнулся Цезарь.
– Там все будет так, как уже было и пережито! – воскликнул Андрей Петрович.
– Пусть! все лучше, чем это прозябание! – тут Цезарь-Проситель наклонился к Андрею Петровичу и сообщил: – В нашей жизни мы все время одно и тоже переживаем. Не в новизне суть, а в качестве. И потом, разве сравниться Путеводителю с желанным местом? Тут главное доехать, а читать про станцию можно сколько хочешь… Да только и тут мы не ищем новых мест, а выбираем любимые одни и те же пенаты…
– Как хочешь! – сказал Андрей Петрович. – Это я могу для тебя сделать. А только опять ведь сюда, боюсь, тебе придется возвратиться… – вдруг осенило его.
– Кто знает, – улыбнулся хитро Цезарь. – К тому времени ты, может, чуть переменишься и выпустишь меня из Проклятого Круга.
Поднялся Андрей Петрович из-за стола, повел рукой и очертил квадрат, и тут же открылся проход. Махнул на прощанье рукой и ушел туда Цезарь.
* * *
Сильно подивился тому, что он сотворил, Андрей Петрович. “Как это я сделал? – спрашивал он себя снова и снова и даже рукой водил, очерчивая в очередной раз маленькие воротца, однако второй раз и третий никакого прохода не открылось. Стал думать Андрей Петрович, что ему это все приснилось или привиделось. И от таких мыслей сильно он хмурился. Тут в отдалении показались возвращающиеся Борцы за Права Человека. Вид у них был сильно помятый и не такой настойчивый, как прежде. Двоих недоставало.
– Где же ваши два товарища? – полюбопытствовал Андрей Петрович.
– Они до Конца пошли, – мрачно ответил один из Борцов.
– Вот видите, – сказал Андрей Петрович. – А вы мне не верили. Это еще хорошо, что вы возвратились. В иные времена, когда ужасов не напускали, а попросту всех приканчивали, кто туда шел (он махнул рукой в направлении, откуда возвратились борцы), так легко вы не отделались бы…
– А ты, чиновник, – антисемит. К инакомыслящим плохо относишься, – стал соблазнять его один из борцов.
– Я к арабам ничего не имею, – не поддался Андрей Петрович.
– При чем тут арабы? – искренне подивился защитник людей.
– Так они же семиты, и религия и язык у них почти те же, что у евреев.
– Вот оно что, – присвистнули борцы за права, – грамотный ты, однако. Зря только – к нам нельзя так относиться.
– Да никак я к вам не отношусь! – в сердцах воскликнул Андрей Петрович. – Вам и невдомек, что имеются люди не хуже вас, которые к вам никак не относятся. Вы бы попросили, не выделяя себя – другое, может, дело вышло бы… – тут Андрей Петрович задумался на миг и сказал: – Вон туда идите, – и, как будто осененный вдруг знанием, махнул рукой. И открылась дорожка поганая, узенькая дорожка, так что и ступать на нее было противно.
– Разве это путь к тому, за что мы боремся? – воскликнули Борцы.
На что им Андрей Петрович из Священного Писания цитаткой ответил:
– Входите
