с трудом вывернулся на тройку. До меня ход не дошел, а то, боюсь, пятерок рядом с моей фамилией в ее журнале не прибавилось бы…
Семинар через месяц наконец закончился, и мы, с трудом удерживаясь от галопа, пошли в деканат. Юрка без конца ныл, что химичка – стерва, потому что впаяла ему двояк, что физик – сволочь, потому что подсунул нам не те конденсаторы, и возмущался, почему до сих пор никто не догадался взорвать деканат. В деканате нас встретила молоденькая девушка по имени Татьяна. Их в деканате было две. Другую, что постарше, звали Светлана. Светлана, не обращая на нас внимания, копалась в бумагах, а Татьяна, сдвинув брови, грозно спросила, где нас носило.
– На занятиях. Мы, знаете ли, учимся, – с достоинством ответил Юра. Он перед дверью деканата преобразился. Выпрямился, приклеил к губам предупредительно-вежливую улыбу, ладонью зачесал светлые волосы назад и стал тем, кем, в общем-то, и был – интеллигентным парнем из хорошей семьи с традициями.
– На вас жалоба поступила, – строго сказала Татьяна, – декану.
– На нас троих? – уточнил я.
– Да.
– Мило, – оценил я. – От кого?
– Читайте, – Татьяна, оглянувшись на дверь декана, протянула нам листок бумаги, – только не вслух.
Я взял листок, ребята сгрудились возле меня и стали читать. Это была докладная от Горбуновой Полины Сергеевны, дежурного вахтера общежития ПТЭФ. Там излагались события прошедшей субботы, а именно вечерней ее части. Вечером около 18 часов в общежитие прибыли два студента 12-й группы Мырс и Кулешадзе (как потом выяснилось из их беседы). Целью прибытия они назвали студента той же группы Семенова из пятой комнаты. При этом сдать на вахту документы, удостоверяющие их личности, они отказались, говоря, что кто-то вот так сдал документ на вахту, а потом документ пропал. «После моего отказа в их допуске на территорию общежития студенты Мырс и Кулешадзе общежитие покинули, но по зафиксированным мной их голосам в пятой комнате спустя пять минут стало понятно, что они все же проникли в указанную комнату. Предположительно, через оконный проем…» Ну и дальше в том же стиле. Особенно в докладной подчеркивалось, что студент Семенов требовал от нее «не совать свой нос куда не надо» и угрожал, что он «его прищемит». Докладная заканчивалась просьбой принять к нам меры воздействия.
– Мы таких писем по три за день от нее получаем и декану, конечно, не показываем, – сказала Татьяна, когда я вернул ей листок, – но вы там смотрите.
Мы пообещали, что Полину Сергеевну будем обходить за версту, и ушли… Благодаря этим приключениям возможность попасть в часовую мастерскую в понедельник и вторник у меня была минимальной, а в среду шансы повидать часовщика вообще стремились к нулю. Это я как математик утверждаю. В среду с 16:00 до 17:00 я занимался высшей математикой у Клары Давидовны Затуловской на дополнительных занятиях в составе компании таких же «выдающихся» математиков, как и я. Клара
