пор темными варварами, азиатами…
Петр умер рано (52 лет 8 месяцев) и именно тогда, когда, покончив со Швецией, готовился двинуться на Турцию. Проживи он еще лет пятнадцать, очень вероятно, что столица России была бы перенесена на берега Босфора. Это изменило бы все будущее нашей родины, облегчило бы работу внутреннего устроения и внешней политики и избавило бы нас от тяжелой необходимости влачить за собой несчастную обузу Польши, которая тормозит наше политическое развитие и стоит как стена между Россией и прогрессом.
Реакция была бессильна по отношению к реформам первого русского императора: они были так жизненны и радикальны, пустили такие глубокие корни, что не могли быть уничтожены. Реакция могла только задержать их развитие, даже парализовать его на некоторое время, но и только.
Преобразования захватили все слои общества, всеми чувствовалось навалившееся иго, более тяжелое, чем когда бы то ни было. Мы можем сказать, что недешево купили свою цивилизацию: отошедшим поколениям пришлось много выстрадать для счастья последующих.
Положение крестьян было ужасное. В XVI и XVII веках. еще не смешивали крепостных, прикрепленных к земле, с холопами – т.е. военнопленными и теми несчастными, которые, благодаря задолженности или добровольно, по нищете, делались рабами, на время, пожизненно или наследственно и которых кабала превращала в вещь, в предмет торговли по произволу.
Уложение царя Алексея Михайловича выясняло различие этих двух несчастных сословий. Но Петр I, намереваясь преобразить земельную подать в подушную и ввести воинскую повинность, повелел произвести в 1722 г., впервые в России, всеобщую перепись, в списках которой крепостные и холопы оказались смешанными, и, таким образом, и крепостные обратились в холопов: владельцы их стали их продавать подушно. Эта торговля людьми была узаконена при Бироне: сенату было предписано обложить продажу людей таким же налогом, каким облагалась продажа всякой другой собственности.
То, что терпели крестьяне и дворовые, было невообразимо. Дворянин помещик, которому могли отрезать язык, уши, вырвать ноздри, подлежавший сам наказанию кнутом, не стеснялся, разумеется, с людьми, находившимися в полной его зависимости. Нравственное чувство не существовало во все, а пример, подаваемый правительством, развращал еще больше.
Долготерпение в страдании, то, что в древности называлось стоицизмом, лежит в характере русского человека, и, может быть, в большей степени, чем это желательно для чувства национального достоинства. Русский способен вынести бесконечно много, страдать долго без жалобы и ропота, но когда настает реакция, естественная и законная, он закусывает удила и обуздать его почти невозможно. Крепостной, законом лишенный собственности, всегда неуверенный в возможности сохранить, а тем менее передать детям, плоды своего труда – возненавидел самую работу. Иго рабства влияло на народ различно. Натуры слабые, апатичные опускались, впадали
