ней безбожный бедуин
Блуждает из ниоткуда в никуда
Глаза пусты, душа томится,
Лишь свет её спасет его.
Но с тьмою свет не совместится,
Оставив свет лишь для того:
Кто рад исполнить все приказы,
Что даны коварным миражом;
Кто рад признать себя рабом,
Зато не опоясанный укором.
А дух скитальца был свободен,
Ему одобрения не видать
От того он только опечален
Что теплотой звезды ему не обладать.
В ночи холодной над пустыней
Сверкает яркая звезда.
Под ней ранимый бедуин
Блуждает одинокий навсегда.
Когда он закончил, то почувствовал, насколько сильно изнемог. Посему он упал вниз и заснул, пытаясь вновь воссоздать грезы, которые бы помогли ему хоть немного заглушить эти Танталовы муки и чувство безнадежности.
Проснулся бедуин очень поздно. Он был настолько истощен, что не желал продолжать путь. Однако вспомнил он про мудрецов, о которых рассказывал ему ифрит, и отправился на их поиски, надеясь получить от них ответы на мучавшие его вопросы, а также понять заодно природу звезд. Впадая в состояние чрезмерной озадаченности, даже самому мудрому из нас не обойтись без помощи других мудрецов.
Первым делом решился он пойти на восток, на поиски так называемого Бодхисаттвы. Он не ведал о нем ничего, впрочем, как и о других названных ему мудрецах. Он не был даже уверен, что эти мудрецы ему помогут, лишь искры надежды подогревали его пыл, вполне достаточные для такого несчастного и донельзя отчаянного человека, как он. Следует заметить, что надежда эта лишь усиливает гнусно охватывающее отчаяние. Да и всякая надежда является основанием всякого отчаяния. Печально лишь то, что человек всегда имеет надежду, это словно какой-то защитный механизм нашего сознания, способствующий компенсации его сил для дальнейшего стремления к желаемому либо тому, чтобы он сложа руки ожидал чуда или волю случая. Надежда возникает в силу неудовлетворенного состояния – когда человек желает чего-либо, но не может этим обладать в сей же час в виду некоторых трудностей. И так как потребности человека неиссякаемы, то и надежда в нем живет постоянно. Думаю, нет смысла углубляться в размышления о надежде, достаточно того, что из вышесказанного исходит: коль есть у каждого надежда, то у каждого всегда будет и отчаяние.
Прошел уже день с тех пор, как скиталец начал свое путешествие к земле востока. Ночью скиталец мимоходом разглядывал Аз Буку, любуясь её превосходным светом. А на следующее утро увидел перед собой статую золотого Сиддхартхи Гаутамы. Он находился посреди пустыни и громоздился на тридцать метров в высоту. Бедуина настигло сомнение, что он вообще сможет с ним говорить. Ничего не оставалось ему делать, как попробовать поговорить с неодушевленным предметом.
– Извините,
