гора их обратно забрала. Потеряли хозяина и ушли с дикими.
Неведомый мир открывался передо мной. Тетя стояла рядом с волшебной палочкой в руке и делала его кротким и желанным.
– А нера́иды5 в ваших краях есть?
– Разве без них можно?
– А детей они обижают?
– Зачем же им детей обижать, сынок? Если повстречаешь их, нужно только сказать: «Мед и молоко на вашем пути!».
– А мне говорили, что духов нужно бояться!
– Никого не нужно бояться, сынок, кроме Бога… да еще людей, которые не боятся Бога.
«Что ж это за люди, которые не боятся Бога?».
– Ты имеешь в виду разбойников, тетушка?
Она растерялась, задумалась на минуту и сказала:
– Я их назову тебе всех – одного за другим, только сперва нужно подрасти.
– А если они меня до того обидят?
– А я где буду? Среди трав, что ли?
– Каких еще трав?
– Видишь ли, иногда я хожу собирать травы, которые мы будем кушать.
Мир, который мне предстояло познать, уже успел повергнуть меня в изумление. Я знал уже съедобные травы и нюхал их медовый запах, когда их варят. Однако до того, что женщины ходят собирать их на горных склонах, я не додумался: мне казалось, что их выращивают в огороде, как капусту.
– Многое предстоит тебе узнать, сынок… На что похоже дерево, на котором растет картошка? – спросила тетя, и глаза ее лукаво заискрились.
– На яблоню!
Она улыбнулась, и на щеках у нее появились две ямочки.
– А вот и нет!.. Картошку, Йоргакис, сажают, а затем выкапывают из земли мотыгой!
Я почувствовал, как уши у меня пылают.
– Эх, я ведь тоже много чего не знаю, – сказала тетя. – Грамоте меня не учили! Когда Левтерис присылает письма с фронта, я хожу к учителю, и тот мне читает.
– Теперь я буду тебе читать! – сказал я и приподнялся с подушки: я даже подумать не мог, что буду состоять в переписке с моим кумиром!
– Вот видишь! Ты – мне, я – тебе. Там, вверху, мы будем жить, по-царски!.. Ну, а теперь довольно разговоров: закрой глазки и спи.
– Можно я буду держать тебя за руку?
– Нет. Во время сна ты будешь один… пока не пойдешь под венец.
«Что еще за венец? И кто тогда будет держать меня за руку? Чудеса!».
Меня клонило в сон, и я сдался ему на милость, устав от расспросов.
4.
Я просыпался в новом мире! До самого выздоровления я пребывал между светом и тьмой, не зная, что из них удержит меня. Сон мой был наполовину смертью. А теперь я шел над рекой света. «Шел», – это только так говорится. Я ехал на ослике, а белоснежный свет был пыльной дорогой. Следом шел другой ослик, на котором ехала тетя, а позади – погонщик. Два вьючных животных оставляли в пыли следы, по которым шагал человек, затаптывая их своими стопами. Иногда от обилия света путник и животные поднимались в воздух: они передвигали ноги, но земли не касались. Тогда старик Фо́тис Кари́дас сильно хлопал ладонью по
Нераиды – женские водные духи в новогреческой мифологии, схожие со славянскими русалками.
