начали сдавать стражникам топоры, громко представляясь. Чиновник делал отметки в книге. Когда последний был отдан, он нахмурился и провел пальцем по списку.
– Где еще два? – Мужчина строго оглядел толпу перед собой. Вперед вышел тот, что пытался обратиться к писарю в самом начале.
– Говорю же, одному нашему ногу придавило…
– Его железо нам принесли еще в полдень, он отмечен. – Чиновник с презрением развернул книгу к лесорубу и постучал пальцем по строке.
– Это верно, – скрипнув зубами, но спокойно и медленно произнес аторец. Стражники – двое против сорока лесорубов – держались высокомерно и уверенно. Чувствуют за собой Морской Легион, конечно. Ганнон посмотрел на Иссура: интересно, по нраву ли ему такие законы? Лесоруб продолжал: – Те, которых не хватает, тащат того, которого придавило. С первым топором было кого послать, а того в лагере положили. Двое его на носилках тащат, да.
– Четверо остаются здесь, остальные идут искать. Время – до заката, – отчеканил человек Избранника, громко захлопнув книгу перед лицом аторца. Толпа начала медленно шевелиться, как густая похлебка на слабом огне. Казалось, что в толкучке, сгрудившейся у ворот, каждый только топчется на месте, но лесорубы понемногу выходили наружу. Говоривший и еще трое аторцев остались. Ганнон не видел, чтобы они тянули жребий или что-то обсуждали. Похоже, решили заранее.
Стража с подозрением взглянула на троих чужаков, что не ушли с остальными. Роннак в ответ помахал бумажным пропуском. Солдаты успокоились, но неприязни на их лицах не убавилось. Все же они нервничали из-за заложников, хоть и пытались не показывать виду. Группа судьи тем временем отправилась восвояси. Ганнон и Иссур были мрачны, говорить обоим совершенно не хотелось. Подземник был бодр, но помалкивал, видя настрой остальных.
***
Позже – уже в твердыне Легиона – именно Роннак первым заговорил об этой сцене. Он пристально вглядывался в окно-бойницу, подойдя почти вплотную. Подземник старался разглядеть, что же происходит в каменной сторожке.
– Как им вообще дают железо? Не пойму, – пробормотал он себе под нос.
– Засечная черта, – принялся объяснять Иссур, приняв вопрос за чистую монету. – За сколько-то лиг от города, ну, поселка, они должны вырубать все деревья, чтобы не закаменели. Ну и чтобы дрова были, да и в шахтах и плавильнях всегда не хватает. Некоторые деревья уже успевают такими стать, что только железом и срубишь.
– Все еще удивляюсь, что можно проморгать, как вырастет дерево, – ответил ему Ганнон.
– Сразу видно, по Виалдисам, да Арватосам путешествовал, – ухмыльнулся Роннак, не отвлекаясь от наблюдений. – Это ты еще не видал, как на Гирсосе зерно всходит. Вжух! – Подземник резко поднял руку.
– Какие же там тогда деревья? – удивился Ганнон, представив себе исполинов размером с маяк.
– Деревья там не растут, ну, вернее растут, но быстро цветут и чахнут. Потом новые. Заполонить могут легко, их
