это и хорошо.
– Ты давно здесь? – спросил я ее.
– Не-а, меня вчера приволокли сюда какие-то гады.
– А как ты к ним попала?
– Я сама не поняла. Короче, один мой знакомый-режиссер посоветовал мне обязательно сняться в кино, потому что у меня талант и внешность, и все такое… Правда, я красивая? – обратилась она ко мне с вопросом, предполагающим только положительный ответ.
– Ну, ничего… – выдавил из себя я.
– Вот-вот. Я тоже думаю, что я совсем даже ничего, – удовлетворенно подтвердила она мой скупой комплимент, и продолжила уже сердито:
– Мы с ним встретились, чтобы договориться о кинопробах. Но в его машине меня скрутили, завязали глаза, и больше я ничего не помню. Очнулась уже здесь.
Она хитро сузила глазки:
– Но я обманула охранников – не показала виду, что пришла в сознание, и эти гады думали, что я сплю. Когда они вышли, я тихонько выбралась в коридор и юркнула в первую же открытую дверь, и очутилась у тебя. А как тебя зовут? – наконец-то задала она вопрос, с которого я начал наше знакомство.
– Грег, – представился я.
– Интересно… В России имена такие же, как в Америке, – удивилась она.
– Не совсем. Вообще-то меня зовут Григорий. Это «Грег» по-английски.
– Интересно… А как будет по-русски Сьюзен?
– Черт его знает… – задумался я. – Нюся, наверное, – неуверенно предположил я, припомнив какое-то созвучное имя маминой приятельницы.
Но девушке понравилось.
– Нюся! – она вся засветилась радостью.
«По-моему, девочка совершенно утратила чувство опасности, – подумал я. – Но, может, это и к лучшему. По крайней мере, если нам придется погибнуть, последние часы она проведет в относительном спокойствии».
В это время в коридоре послышались чьи-то неторопливые шаги. Сердце мое неприятно сжалось, я уже знал, что идут по мою душу…
– Сьюзен, под кровать! – скомандовал я, а сам прыгнул на одеяло и уселся в невинной «позе лотоса», делая вид, что медитирую.
Я был прав. Дверь распахнулась, и на пороге появился мой так называемый «учитель», на его губах змеилась уже такая знакомая мне зловещая улыбка.
Он зорко взглянул на меня и спросил почти по-приятельски:
– Как дела, Грег?
– Дела как сажа бела. Размышляю, – ответил я, напряженно следя за ним.
– Размышлять в твоем положении – это полезно.
Голос этого субъекта был каким-то липким, ласково-проникновенным и, казалось, влезал в самую душу и парализовал ее.
– Ты умный человек. Чем больше ты будешь размышлять, тем быстрее поймешь, что ты – один из нас.
Каждая клеточка моего существа запротестовала против этих слов, но я попытался скрыть свои подлинные чувства, и подыграл ему:
– Я размышляю и об этом тоже.
– Приглашаю поразмышлять вместе.
