пресловутого пристанища, где путники последние дни проживали так и не заплатив, даже наоборот, прихватив всё полезное, что удалось унести – поднимался узкий рассеянный столб дыма больше похожий на перистое облако (возможно это и есть облако). Ещё несколько часов назад чёрные клубы напоминали смерч, ещё одно полезное природное явление способное уничтожить родной город.
Морис Бин тем временем медитировал на сухой ствол дерева вызывавший ряд ассоциаций и чувств, не эмоций. Излучины – не взволновали ковбоя, не естественные банальности любить таким людям, да и ситуацию он на данный момент уже полностью контролировал. Он знаком не понаслышке с природой, опасной природой, готовой убивать всё живое без причины, как и он сам, поэтому над «смыслами» не размышлял попусту, или не любил задумываться, так как всегда спотыкался о грязные воспоминания. Он выбросил из головы все непрактичные глупости и величественно вернулся в боевую реальность:
– Холм почти отвесный, от этого здесь я уже немного счастлив. Удобный подъем только с одной стороны и чётко просматривается – у нас есть шанс отбиться от них этой ночью без напряжения. Предпочту остаться, слишком уж здесь приятно. Да и место для могилы почти идеальное.
– Может… впредь не будем о смерти и о могилах? Вдруг накликаем зловещую примету.
– Смерть – не провинциальная разведённая баба с ребёнком. Не стоит её избегать всячески. Да и если не о ней, о чём же тогда спорить вообще?
– Значит… остаёмся? – спросил Генри.
В этот момент он вспомнил ковбоя визжащим в гробу, как он «не боялся» смерти тогда, но озвучивать наблюдение разумеется не стал, лететь вниз далеко и больно, особенно по камням и корням.
– Остаёмся! – твёрдо сказал Морис и присел на удобный камень, облокотившись мокрой спиной на сухое дерево.
Старый ковбой выглядел в этот момент так, будто ему не хватало ржавой губной гармошки в зубах.
– Далеко отсюда до гор? – спросил Генри.
– До каких гор?
– До северных.
– Далеко, ты собрался туда со мной переться? Не зная куда, не зная зачем… У тебя есть время – тебя должно тянуть к морю или океану, или в столицу, горы – слишком высоки и опасны.
– Плевать. Никогда не видел гор. Пожалуй собрался, – уверено заявил Генри вновь вдумчиво смотрящий в даль.
Ему хотелось унестись мыслями в светлое будущее, дабы уйти от трагической реальности.
– Нам бы следующую ночь пережить, для начала. Да и что тебе это даст? Твоя жизнь не изменится, ну повидаешь… и вернёшься работать помощником шерифа в своё убогое захолустье или станционным уборщиком навоза?
– Я ничего не видел в жизни, а повидав кусочек природы – поживу не зря. Я вырос практически в пустыне, а в горах совсем всё противоположно, по-другому. Вдруг я что-то познаю, в сравнении…
– Всегда
