– читать перестал вовсе и воспринимать новую информацию. Наверное именно для этого и нужно общаться с людьми моложе себя.
– Договорились. Я не в настроении спать, высплюсь в могильной глине. Холм навевает мысли о прекрасном непостоянном. Разжигай костёр, заваривай кофе, расставляй припасы, забивай мою трубку и слушай историю с восхищением – это важно для жизни. Не упускай важных деталей, расскажешь всё людям, если сам ночь переживёшь и дойдём до конца. Но, предупреждаю, когда узнаешь гротескную правду – уже не будет так замысловато и всё окажется не так, как ты обрисовал всё самому себе… Так и работают великие знания! – проскрипел ковбой, смачно сплюнул вниз, снял шляпу и начав обмахивать себя ей словно веером, как замужняя дама – ещё добавил. – Когда-то я слыл прекрасным рассказчиком, так как странствовал и много читал, а теперь слушай…
Длинные чёрные волосы заколыхались и Морис Бин повёл свой долгий и отчасти нудный рассказ…
Генри присел возле старого ковбоя, зафиксировал карабин между камней, развернул краденые пледы для предстоящего ночлега и глядя в простор принялся обмахивать себя и выслушивать историю, искренне боясь перебить, дабы не сбить рассказчика с великой мысли о вечном.
В процессе повествования ковбои разожгли костёр и заварили старый дрянной кофе спасённый от пожара. На природе вкус казался не таким мерзким, как под масляной лампой в комнате с ковром, креслами, кроватями и баром, а на пороге смерти – и вовсе, ощущался на вкус, как божественный бальзам, чтобы это ни значило…
Не буду рушить миф пока моя жизнь не окончательно бесполезна, поэтому, так и быть, раз тебя интересует ограбление – поведаю об ограблении, сперва. Впредь будь осторожней с желаниями, они исполняются, всегда, к старости обычно, если стараешься, или, если я появляюсь – сразу, но возможности уходят.
Мог спросить о моём раннем прошлом, которого нет, но не захотел думать, поэтому выслушаешь то, что и так все наверняка знают, а я останусь загадочным. Скажу лишь: в ранние годы я, как и все – лишь ошибался, но ошибки и вывели меня на свет, это мой тебе совет… Отныне мои убийства вдохновляют, подобно вулкану удобряющему почву, на которой вскоре вырастают оливы, цветы и императорские виллы.
Так как мы в ожидании безумных пыток и последующей казни, а в этом есть нечто упоительное, а томимое ожидание скоротать надобно – поведаю ещё то, что не изливалось из моего гнилого рта ранее.
Мне откровения не свойственны, но именно ты, как соучастник – имеешь право знать и при благоприятном стечении обстоятельств впоследствии всё приукрасишь и залегендируешь, дабы выставить свою роль, как первостепенно значимую, как мою ретроспективу знатно приукрашали газетчики, чьи имена канули в лету. Буду откровенен: мне это даже немного льстит и напоминает ситуацию
