по-нашему. Устоять оказалось невозможно, а отказываться по их первобытным понятиям – оскорбительно.
Очнувшись на следующий день голый в вигваме слипшись спермой с дикой шлюхой – я ощутил знакомое утраченное чувство истинного зла концентрирующееся внизу живота, которое во время скитаний подавил самоконтролем, в совокупности с прочими рабскими свойствами. Я насторожился и понял, что «обосрал штаны дез нужны». Меня женили против воли, примитивным обманом, застав врасплох и не дав хорошенько всё спланировать наперёд и даже предварительно подрочить несколько раз. В тот момент я и решил покинуть племя навсегда. Всё происходящее не соответствовало моей трактовке жизненных принципов, цитате, да и иная культура мне ближе, не шаманизм. Я, этак сказать: человек с принципами и изо всех сил стараюсь соответствовать своим убеждениям, коим я не верен, как никому и ничему, даже самому себе.
Наконец, твёрдо и окончательно решившись на «побег» и заскучав по салунам – я столкнулся с неожиданными новыми трудностями, о которых и подумать даже не мог прежде.
Выстраивая в уме план и осознавая скорою смену места пребывания – ежедневные ритуалы в задымлённых землянках обратились в зависимость и отобрали десяток лет, в совокупности.
Из памяти вырезалось: где и как мы кочевали, я словно всё время сидел в вигваме, а природа в округе менялась самопроизвольно, как времена года на севере. Помню лишь, как иногда приводили новых людей на издевательства и расправы, это незабываемо.
Изначально спускаясь в яму и наполняя лёгкие дымом – мой организм ничего не понимал и я не испытывал удовольствия, просто курил «за компанию», из уважения к традиции древности и с научным интересом. Изначально – это было лишь лёгкое изменение состояния, которое не делало меня счастливым или несчастным. Я просто часами лежал и всматривался в звёздное небо, языки пламени костра, ритмичного изгибающегося тела женщины – углубляясь в чертоги собственного гения и понимания истинного бытия. Я видел, как взрываются звёзды стирая миры и чувствовал это внутри себя…
«Побег» затянулся. Я то и дело откладывал его на потом стараясь испытать побольше наслаждений, напоследок, побольше важных философских вещей обдумать и отходить уже от зависимости плавно, ежедневно в тайне понижая дозы вдыхая не полной грудью. Прошли ещё годы. Окончательно пересилить себя удалось лишь в тот момент, который я назвал «отправной точкой», когда «жена» неожиданно забеременела. Я, в принципе: не против быть отцом, Рамзес II был отцом двухсот детей и обладателем не меньшего количества наложниц, возможно и я чей-то отец, никто этого точно не знает, но папой – принципиально нельзя быть при моём ритме жизни, что меня и спасло. Мне и ранее тяжело было соблюдать любовные ритуалы и тратить на всё это убожество время, что в современном патриархальном цивилизованном обществе, что в недоразвитом. Никакой разницы в принципе, в этом мы с ними точно не различаемся,
