Лично мне знания, полученные в учебке, пригодилось не только во время службы на флоте, но и в дальнейшей службе офицером в пограничных войсках Республики Беларусь, а также и на гражданке.
Непосредственно после прибытия нас распредели по взводам и отделениям и выдели каждому койку-место. После ужина, ровно в 22.00, нас уложили спать, и так на протяжении полгода. Прямо детский сад. Трудновато было привыкать к такому режиму, учитывая, что на гражданке раньше часа ночи я спать не ложился, даже если нужно было в первую смену идти к станку на завод.
Буквально на следующее утро из нас стали лепить военных моряков. Начали с внешнего вида. Утром старшина роты в удаленном уголке казармы, возле турников, собрал наш взвод. Всех рассадил кругом на баночки (морской сленг – деревянные табуретки), а сам сел в центре круга. Взял в руки иголку с ниткой и показал, как нужно пришивать погон на голландке (фирменная морская рубашка). Так как большинство будущих морских волков разделяло мою точку зрения, что шитьё – это не мужская работа, и поэтому иголку в руках никогда не держало – то процесс приведения в порядок формы одежды растянулся на весь день. Самое поразительное, что наш старшина, старший мичман, невысокого роста, сухопарый, возраста близкого к пенсионному, вечно находящийся в движении, как в пространстве, так и во времени, в данном случае сохранял олимпийское спокойствие и никуда не спешил. Этот Макаренко морской формации придерживался принципа, которой современная педагогическо-методическая мысль назвала «долбежно-крепёжным». На практике этот метод сводился к тому, что результат своей работы необходимо было представить старшине, а тот был безжалостен. Если мнение старшины по длине стежка расходилось с твоим мнением, или где-то торчал кончик нитки – в ход шло лезвие, и ты шёл заново пришивать погон или шеврон. Лично я только с третьего раза смог пришить правильно погоны на голландке и заслужил от старшины скупое: «Молодец, салага!». Для меня это было самой лучшей похвалой. Но когда дошли до погон на бушлатах и шинелях – это был тихий ужас. Старшина с садистской улыбкой достал из кармана спичку и стал ей проверять качество шва. Дело в том, что, согласно требований нашего старшины, под погон не должна пролезть даже спичка, а для этого необходимо прокалывать каждую дырочку, а мы халтурили. Переколов все пальцы, с большим трудом только к исходу дня мы закончили всю работу, а старшина остался доволен нашей работой.
С высоты прожитых лет, вспоминая старшину нашей роты, могу с уверенностью констатировать, что наш старшина, не изучая советскую педагогику и методику преподавания, добился высочайших результатов: на строевых смотрах рота никогда не имела замечаний по форме одежды, я за один день научился шить, да ещё как. Старший мичман, сам того не зная, на двадцать лет избавил меня от необходимости бегать по военным и гражданским ателье. Так как, только в 2018 год в белорусской армии стало появляться обмундирование, где все эти военные шевроны и различные нашивки крепятся на липучках.
По завершению
