какой стороны посмотреть.
– Да смотрите с любой стороны и ничего дурного не найдете. В идеализме нет выгоды – согласен. Но выгода – это ведь не всегда хорошо, в особенности для нашей души.
– Да, согласен! Ведь именно идеализм помогает мне сейчас не попасть на каторгу. И вы знаете, я это ценю.
– Замечательно, значит, мы в конце концов сможем честно и правдиво поговорить.
– Да, наверное, – кивнул Джотто.
– Итак, я вас слушаю. Что вы хотели мне рассказать с самого начала, но не решались?
– Ну да, я действительно привез с собой некое снадобье…
– «Флорентийскую смесь»?
– Если говорить честно… то не существует никакой «флорентийской смеси»!
– Как не существует? – откинулся на спинку стула фон Шпинне. – А как же таможенная декларация, там ведь записано русским языком – «флорентийская смесь», лекарство от подагры.
– Да я это все выдумал.
– Хорошо, вы это все выдумали, но зачем? И самое главное, что вы ввезли в Россию? Вы ведь что-то ввезли? Что-то, что назвали «флорентийской смесью».
– Да, ввез! Но это не яд.
– Ну если это не яд, то что? – Начальник сыскной выбрался из-за стола и принялся расхаживать по кабинету. Потом присел на ситцевый диванчик и вопросительно уставился на кондитера. Решив, что препятствие в виде стола только мешает доверительной беседе.
– Я итальянец!
– Мне это известно, что дальше?
– Италия – это веселая страна…
– Соглашусь с вами, я там бывал! Правда, еще пока не понимаю, к чему вы ведете.
– У нас, у итальянцев, горячая кровь.
– Так! – на лице фон Шпинне проявилась гримаса недоумения. Он смотрел на Джотто как на человека забавного, но забавность которого уже начинала надоедать и даже в какой-то мере раздражать.
– Мы любим женщин, женщины отвечают нам тем же, но… – кондитер тяжело вздохнул, – порой просто не хватает сил. И тогда нам… мне на помощь приходит то средство, которое было в моем багаже, когда я пересек границу России, – не поднимая головы, проговорил Джотто.
– Изъясняетесь вы, конечно, витиевато, почти поэтично – горячая кровь, нехватка сил… Как я понял, вы имеете в виду афродизиак?
– Вы о нем слышали? – Кондитер поднял голову и с искренним удивлением посмотрел на полковника.
– Да. Правда, не сразу сообразил, о чем это вы. У нас это средство называется, конечно, не так изысканно, как у вас, и применяют его в основном на конюшнях…
– На конюшнях? – еще более удивился Джотто.
– Это средство, по крайней мере о котором я слышал, используется для лошадей и называется оно конским возбудителем.
Кондитер ничего не сказал, но по гримасе, исказившей его лицо, было понятно, что он думает. Начальник сыскной тем временем продолжал:
– Господин Джотто, как
