должна звучать так: «Будь осторожней в следующий раз, когда тебе повстречается поваленное дерево».
– Да, так и есть.
– Но ты так не сказал.
– Я сократил. Всё? Ты удовлетворён?
– Не совсем.
– Боги!
– Не злись. Ты убрал очень важную часть, главный посыл предостережения. И теперь это твоё «осторожней» воспринимается как насмешка. Или презрительный укор.
– Знаешь что? Я устал от тебя. Не будь осторожен никогда, мне плевать, сломай себе хоть все кости, которые будут вечно не срастаться!
– Ну вот! Вот! Можешь же развёрнуто и без экивоков передавать смыслы, которые закладываешь!
– Н-да? И какой же смысл я заложил, скажи на милость?
– Что ты отвратительный и никчёмный друг.
– Ой, да пошёл ты к чёрту!
– А ты – к трём чертям!
– А ты – к сотне!
– Сколько бы ты ни назвал чертей – иди на десять тысяч больше!
Искра сперва не понимала сути такого вида отношений, поэтому как-то на привале она спросила Кощея:
– Почто вы с тятей Горыней друг дружку словами обидными величаете? Разве ж можно так?
– Понимаешь ли, в чём дело. – ответил Бессмертный. – У каждого живого существа, пусть даже самого доброго, иногда возникает потребность кого-нибудь оскорбить. Не в мыслях, не в спину, как все делают обычно и в большом количестве. А вот прямо в глаза.
– Зачем?
– Хм. Представь, что внутри головы есть телега, гружённая мешками со злобой и гневом.
– Кто ж её в голову поставил?
– Многие уверены, что это дело рук богов, внешних супостатов и власти на местах. Но на самом деле они её сами туда засунули и ежедневно догружают. Так вот: когда ты кого-то поносишь на чём свет стоит, ты словно мешок с телеги хватаешь и через рот выбрасываешь. Разгружаешь её. И становится легче. Но! Каждому встречному не разгрузишь – могут и лик раскрошить. А друг поймёт, что тебе это надо. И ты его поймёшь. Это, разумеется, не главный смысл дружбы, но довольно приятное дополнение. Попробуй!
– Тятя Кощей, ты дурак!
– Сама ты дура! Ха-ха! Ну как, понравилось?
– Нет…
– Хм. И мне нет. Даже немного обидно. Скорее всего, с милыми девочками это не работает.
Общаясь с «тятями» на равных, Искра чувствовала себя взрослой, коей давно (и весьма опрометчиво) мечтала стать. Девочка знала, что взрослые, кроме очевидных преимуществ типа ложиться спать когда захочешь, имеют ещё кое-какие обязанности. Поэтому на девятый вечер похода, накануне третьего сеанса связи с Ягой, она безапелляционно заявила:
– Сегодня суп буду готовить я.
Друзья переглянулись.
– А ты умеешь? – с недоверием спросил Горыня.
– Конечно, умею. Что я, по-вашему, супов никогда
