достроить объект, мне нужно от силы недельку. Но сердцем я уже дома с тобой и детьми, Машенька. Считай, что я на полпути к вам.
Находиться на полпути к цели характерно для Васи. Он и работал вполсилы, и зарплату получал по трудам. Чтобы дома ни сломалось: тумбочка, пылесос, телевизор – собственноручно разберет на детали, а ремонтирует эту вещь кто-нибудь другой. В силу своей несобранности и лености муженек комплиментами меня не баловал, а по части нежного флирта и фривольных шуточек был и вовсе медведь. Мысленно он, может, и зажимает меня в укромном уголке и шепчет что-нибудь игривое, или восхищается моим новым платьем, но пока от замысла перейдет к делу, наступает неподходящая ситуация или мое кокетливое настроение улетучивается. Чёрти что (думаю или говорю я), бирюк ты, бревно бесчувственное, а не мужик! Я еще молодая, полная задора и огня женщина. Так замечай это не только по ночам. Мне, мол, нужно постоянное проявление твоей любви в словах и делах. Мою пылкую укоризненную речь Вася понимал буквально и деловито уточнял, что нужно сделать для моего спокойствия. Вот такой «топорный», без всякого намека на лирику, характер. А характер взрослого человека переделывать, гнуть под себя бесполезно. Только нервы потреплешь. Поэтому лобовые атаки я заменила тактикой выжидания, убеждения и поощрения мужа еще не заслуженными похвалами. И ведь многого добивалась!
Управившись с уймой дел, что разом навалились на меня, я решила ехать к нему.
Квартира после ремонта выглядела, как игрушка. Осталось украсить потолок лентой орнамента. Этак энергично забираюсь на стремянку и клею её. Мне уже не хватает вытянутой руки, а я тянусь, тянусь – и падаю на пол. От падения треснула кость ноги. На телеграмму о моей травме Вася ответил телеграммой с обещанием явиться домой при первой возможности. Ниже поместила свой «горячий привет» и Галка. Увы, за весь месяц, что я передвигалась на костылях, никто из них не приехал. Васю еще можно понять: поездка домой отняла бы у него два-три дня, а сдача объекта была просрочена. Другое дело – Галка: почту утром разнесла – и гуляй весь день, а по договоренности с напарницей – и все три. Однако она не спешила проведать меня и моих детей, которых нежно любила. Однажды я вижу сон: Галка тычет мне пальцем в лицо и твердит:
– Запомни, я – однолюбка, однолюбка, однолюбка…
– Этой новости почти двадцать лет. Удивляй чем-нибудь другим, – говорю я.
– И удивлю, удивлю, удивлю, – как попугай, повторила она, а потом рассмеялась и исчезла.
Избавившись от костылей, приезжаю в село. От автобусной остановки лечу, как на крыльях, к Галкиному дому. Её подворье закрывают высокие кусты сирени. Сирень отцвела, зато меня окутывает густой медовый аромат роз. Возле калитки достаю косметичку и прихорашиваюсь.
– Вась, а, Вась! – донёсся со двора Галкин голос. – Доруби дрова. Тут работы на полчасика.
– Успеется,
