Ликийскому, Фебу:
«Первородных овец принесу святой жертвой к столу, {120}
Как вернусь я в отеческий дом, в святой Зелий, под небо!»
Потянул он и уши стрелы, и воловую прядь
Дотянул до сосца, но до лука пернатой железо.
И едва круговидный, огромный свой лук он напряг, —
Заскрипел, тетива загудела, стрела полетела {125}
Жадно, остроконечная, в круг врагов сильных влетать.
Но тебя, Менелай, бросить дети небес не хотели,
Боги вечные, Дия сама светлоокая дочь
Пред тобой став, она запрещает стреле злой до тела
Прикасаться; как нежная мать, отразив, гонит прочь, {130}
Словно муху от мальчика, сном задремавшего сладким.
Направляет богиня туда, где застежки точь-в-точь
Бронь смыкали, и где представлялись двойною накладкой:
И стрела мощно, злая, в смыкание латы попав,
Просадила насквозь кузнецами откованный гладко {135}
Пояс лат, украшением пышный; пробила, устав,
И стального щитка, что у тела, для стрел сокрушенья,
Защищавшего часто, по смычке его прободав
На излёте, могучая, кожу прошла рассеченьем.
Заструилась из раны мгновенно багряная кровь, {140}
Как слоновая кость, что в пурпуре лежит для багренья
Карском, или меонском, что в сбрую для щёк и для лбов,
Держат в доме владелицы. Многие конники страстно
Жаждут взять; но лежит драгоценность для царских даров,
Чтобы быть и коню украшеньем, и коннику славой. {145}
Так твои, Менелай, обагрились вдруг кровью в пурпур
Бёдер крепость, красивые ноги, и было то страшно.
Повелитель мужей Агамемнон впал в ярость, как тур,
Брата кровь увидав, по ногам что хлестала натужно.
Менелай пришёл в ужас большой, воевода, в поту; {150}
Но, увидев шипы и завязку стрелы той снаружи,
Вновь героя исполнилась мужества крепкая грудь.
Агамемнон, держа руку брата, не сдерживал ужас, —
Менелаю твердил, и гудела дружина вокруг:
«Милый брат! На погибель тебе договор заключал я, {155}
За ахеян сражаться с троянами выставив вдруг, —
Ими ранен; попрали трояне священные клятвы!
Но, не будут ничтожными клятва, ни кровь наших жертв,
Рук пожатие в верность обета, и вин возлиянье.
А теперь Олимпиец исполнит пусть волю божеств; {160}
Поздно, но пусть свершит, – и трояне нам много заплатят
Головами своими, детей отдавая и жён.
Твердо в том я уверен, и духом и сердцем, – расплаты
Будет некогда день, как погибнет в огне Илион,
И сам древний Приам, и народ копьеносца Приама. {165}
Зевс
