style="font-size:15px;"> В дом пришедшего с подвигов брани; он с ними простился.
Пусть теперь же Тидид, не надеясь на силу нигде, {410}
Мыслит, чтоб с ним иной кто, сильнее тебя, не сразился;
Дочь Адраста, вдруг добрая Эгиалея в нужде,
Всех домашних от сна не разбудит там воплем полночным,
От тоски злой по юном супруге, ахейском вожде
Диомеде, коней властелине, супруге покойном». {415}
Отирала ей руку, шептала; кровь кончила течь;
Боль прошла, и внезапно рука исцелилась спокойно.
Той порой и Афина и Гера, отца чтоб привлечь,
Так язвительной речью Кронида гнев, Дия, будили, —
Ясноокая дева Афина вела первой речь: {420}
«Зевс-отец, каким словом тебя я сейчас прогневила?
Вон, ахеянку ныне Киприда, склоняя, вконец
Детям Трои поверить, богине безмерно так милым;
Вдруг, невесту там, в пышной одежде ведя под венец,
Руку нежную ранила пряжкой златой неприлично!» {425}
Так сказала; смеялся бессмертных и смертных отец,
Говорил золотой Афродите, призвав её лично:
«Дочь любимая! Войны и кровь не тебе дал в обет,
Занимайся ты сладостных браков делами отлично;
Тут же грозный Арей и Афина наделают бед». {430}
«Аллилуйя», – бессмертные пели себе, видя битву.
Той порой на любимца Энея напал Диомед,
Понимая, что тот сам рукой Аполлона покрытый.
Не страшится он мощного бога, чтоб сына царя
Выдать Смерти Энея, похитить доспех знаменитый. {435}
Нападал трижды, в сердце убийства желая, но зря, —
Аполлона блистательный щит трижды всё отражает;
Но, когда налетит он в четвёртый, как демон горя,
Аполлон стрелец голосом грозным к нему провещает:
«Отступи, и не мысли равняться с богами, Тидид, {440}
Очень гордый! Никто никогда здесь ещё не сравняет
И бессмертных богов, и по праху кто жизнь лишь влачит!»
Так сказал, – и назад отступает Тидид сам ногами,
Гнева бога боясь, Аполлона, что вдаль поразит.
Аполлон же, Энея похитив из толп, сам с богами, {445}
В нашем храме Пергама великом, кладёт на столе.
Там и Лето, и с ней Артемида, что мечет стрелами,
Возвращают в том храме и мощь, и красу зрелых лет.
Той порой Аполлон сотворил призрак ложный с успехом, —
Как Эней он живой, и оружием грозным одет. {450}
Возле призрака Трои сыны, на ахеян наехав,
Все сшибались грудь в грудь, разрывая одежды из кож,
Разбивая щиты круговые и перья доспехов.
И Арею тогда Аполлон Феб воскликнул: «Ну, что ж!
О, Арей, душегубец кровавый, разрушивший
