укорять благородного Гектора начал:
«Гектор! Где твое мужество, коим ты прежде был горд?
Говорил, – защитить без народа свой город нескромно,
Ты с зятьями один сможешь, с братьями; где же твой род?
Здесь же ни одного не могу, ни найти, ни припомнить. {475}
От сражения прячутся, словно как псы перед львом;
Мы ж воюем здесь, мы, чужеземцы, пришедшие в помощь;
Я воюю, союзник, пришедший к вам с дальних краёв.
Там ликийские долы, и ксанфские воды, – и с нею,
Я оставил супругу любезную с сыном притом, {480}
И сокровищ, которых мечтать даже нищий не смеет.
Невзирая на то, я ликиян пришёл предводить,
И сразиться с врагами, хоть здесь ничего не имея,
Чтоб ахеянам было здесь что уводить, уносить.
Ты ж, – недвижен стоишь, и других не бодришь ополчений, {485}
Храбро стоя, и жен и детей нам дома защитить.
Прибодрись, пусть объятыми всех увлекающей сетью,
Нам врагов разъярённых чтоб пленом, добычей не быть!
Очень скоро пришельцы разрушат ваш город чудесный!
О делах должен ты день и ночь, и страдать, и судить, {490}
Сам просить воевод, иноземных союзников лживых,
Бой всё время вести, а угрозы, упреки забыть!»
Так сказал Сарпедон, – уязвил сердце Гектора живо.
И герой с колесницы с оружием спрыгнул на прах,
Злые копья колебля, кругом полетел по дружинам, {495}
Распаляя сердца; и разжёг он отвагу в сердцах!
Вспять вернулись, и стали ахейцам в лицо, все бесстрашны;
Те ж, сомкнувши ряды, ожидали врагов, не на страх.
Если ветер полову рассеет в гумне вечерами,
Жницам, веющим хлеб, где Деметра со златом кудрей {500}
Отделяет плоды от плевел, дуя мощно ветрами,
Под половой белеются гумны. Ахейцы белей
С головы и до ног скрыты пылью, которую точно
До сияния неба поднимут копыта коней,
На крутых поворотах; ворочал их в бой каждый возчик, {505}
Прямо мощью всех рук на врагов устремляясь; гас свет,
И Арей мраком кроет всю битву, троянам помощник,
По рядам их носясь, – поспешил он исполнить завет
Аполлона, стрельца золотого, тут Феба; тот молвил:
«Возбуждаем троян! Вишь, Паллада Афина, в момент, {510}
Бой прервала, богиня, данайских защитница воинств».
Сам Энею велит из святая святых выходить;
Новой крепостью грудь у владыки народов наполнил.
Стал Эней меж друзьями величествен, всех веселить;
Видя, что он живой, невредимый, блистающий ходит, {515}
Им представ, но его ни о чём не успели спросить;
Труд заботит иной, сребролукий
