до прибытия в Симферополь у Миши поднялась температура, было уже не до наказаний.
Александр Степанович тяжело переживал, что отношения между сыновьями не ладятся. Ему казалось, что они с Константином Степановичем не стали друзьями только по недосмотру Степана Трофимовича: их разница в возрасте требовала от родителей педагогического таланта. Александр Степанович знал братьев и с большой разницей, которые отлично ладили, тем более что после двадцати разница в возрасте общению уже не мешает. В его случае получался замкнутый круг: Васька рос хулиганом, и чем больше он задирал брата, тем больше Миша жаловался родителям, чем давал старшему очередной повод для травли.
К переходному возрасту Васька стал груб и невыносим. Как-то раз отец попросил его вывести собаку на ночь, тот долго упорствовал, но все же согласился. Погода за окном была сырая, и Лара залезла в грязь по уши. Васька вынес в коридор таз с водой, но собака лезть в него не хотела и отбрыкивалась, стоило только оторвать ее от земли. Она испачкала его школьные джинсы, за что он небрежно бросил ее на пол, схватил поводок и с остервенением ударил по боку. Лара взвизгнула, опрокинула таз и бросилась за помощью к Александру Степановичу, который все это видел. Вне себя от ярости он выхватил у сына поводок и несколько раз сам стеганул его по ногам и спине. Но в ответ по лицу подростка пробежала только ядовитая усмешка. Отец криком отправил его в комнату, снабдив по пути подзатыльником. Александр Степанович был так возбужден, что без успокоительного не смог объяснить жене, из-за чего весь сыр-бор. Васька насупился и молчал, как партизан, на любые вопросы демонстративно отворачивался.
Переломным в отношениях с сыном стал вечер, когда по нелепой случайности погибла Ларка. Александр Степанович пошел выгуливать собаку после очередного скандала. Весь вечер Васька просил помочь с математикой, но как только Александр Степанович подходил к нему, тот отвлекался, куда-то убегал, или просто начинал вертеться. В конце концов, отец не выдержал и повысил голос: «Мне за тебя что ли эти задачи решать?! Кому их задали, мне или тебе?!». Васька ничего не ответил, по-прежнему безучастно болтал ногами и глядел мимо тетради. Александр Степанович тяжело вдохнул, понимая, что кричать на сына нет смысла. За последнее время в его душе накопилось столько всего недосказанного, ему так хотелось на кого-нибудь наорать и выматериться как следует, что он позвал собаку и пошел на улицу.
Гулял он долго. Моросил холодный октябрьский дождь, но Александр Степанович под козырьком подъезда стоять не хотел. Он никогда не водил собаку на поводке, его команде она подчинялась беспрекословно, шла рядом, возвращалась по первому зову, садилась, подавала лапу и даже уходила на место, если Александр Степанович бывал не в духе.
Иногда, после ссор в доме, у него начиналась одышка, порой не хватало
