Толстый подчинился. Но чтобы не потерять лицо, тут же нашёлся:
– Да-да, всё по-честному. Забыли! – и, повернувшись ко мне, выдал. – А у тебя хороший прямой. Классный джеб6!
Похваставшись знаниями боксёрских терминов, он нарочито потёр левую скулу и пояснил:
– Это потому что руки длинные. Давай вместе ходить в секцию бокса? Я уже полгода занимаюсь…
Опа! После таких слов я аж вспотел. До меня дошло, во что бы мог превратиться мой «фасад». Не успей гимнасты вовремя остановить поединок, мне на все сто были бы гарантированы: разбитый нос, свернутая набок скула, распухшие губы и фингалы под глазами. Я живо представил себе моё лицо после боксерской обработки. Пожалуй, оно напоминало бы котлету, наспех слепленную и ещё не прожаренную – красную и рыхлую…
– Давай, – согласился я и протянул руку недавнему оппоненту по спорному историческому вопросу. Между прочим, сам вопрос, из-за которого разгорелся весь сыр-бор, обсуждать больше никто не стал, и он так и повис в воздухе. Впрочем, повод для драки никогда не вспоминается, в памяти остаются только её последствия.
Так мы с ним и познакомились. Борис Калашников, он же Калаш, он же Толстый, стал моим другом на последующие тридцать пять лет. Мы проучились с Калашом в одном классе до окончания школы, а затем наши пути разошлись. К десятому классу из Толстого Борис превратился в Калаша, потому что мы все подросли, и клички, которые давали друг другу в начальной школе, исходя из физических параметров того или иного одноклассника, перестали быть актуальными. Я тоже вырос и мало чем стал отличаться от остальных, а в плечах и вовсе догнал Толстого. «Наконец-то девчонки станут обращать на меня внимание!» – тешил я себя надеждой. Но, в отличие от того же Калаша или, скажем, от Вована с Коляном, я не научился обращению с женской половиной именно по причине того, что долгое время комплексовал из-за своего небольшого роста. В итоге лучшие для обучения взаимоотношениям с девочками годы прошли впустую. И это, кстати, определило методы моих знакомств с представительницами прекрасного пола в будущем.
Девчонки народ безжалостный: во все времена некондиционных особей противоположного пола выбраковывают сразу, не оставляя возможности реабилитироваться. Они учатся этому с детства. И мне оставалось только завидовать Толстому, который с повзрослевшими девушками обращался легко, как кот с пойманной мышкой. Точно так же Борис играл в баскетбол (какое-то время он ходил по вечерам на тренировки в детско-юношескую спортивную школу недалеко от дома). В восьмом классе он увлёкся футболом и в этой командной игре выявил свои лучшие таланты. А я вот не выявил. Одновременно вести мяч и ориентироваться на поле оказалось для меня делом затруднительным. Как только я поднимал голову, чтобы отдать пас, мяч предательски соскакивал с ноги и тут же укатывался к сопернику. Похоже, с вестибулярным аппаратом было что-то не так, и этот (или какой другой) аппарат давал сбой не только в
