стишок:
Это что за Бармалей
Взобрался на мавзолей?
Брови черные, густые,
Речи длинные, пустые.
Кто даст правильный ответ,
Тот получит десять лет.
Десять лет, конечно, никому не давали, и это говорилось больше для красного словца, ну, или по старой памяти (старшее поколение хорошо помнило времена, когда «в стране был порядок»).
Классе в восьмом я съездил на экскурсию в Троице-Сергиеву лавру и купил там алюминиевый крестик, который стал носить на цепочке. Особо религиозным я никогда не был, так что это была, скорее, своего рода «фига в кармане» по отношению к государству, где, как известно, одной из главных идеологических догм являлся «научный атеизм». На этой почве у меня произошел громкий инцидент с нашей директрисой. Но для начала следует сказать несколько слов о ней. Звали ее Тамара Павловна Абакумова. Тамара была ветераном войны, и не просто ветераном, а летчицей, бороздившей небесные просторы на истребителях в составе полка Марины Расковой. Как потом она стала директором школы, одному богу известно. Характер у нее был вспыльчивый, темперамент вполне соответствовал полученной военной специальности. Разговаривать просто она практически не умела, и буквально минуты через две абсолютно любой разговор переходил в жуткий ор. Входя утром в двери школы, вполне можно было слышать, как Тамара вопит на кого-то этаже эдак на третьем. Уловив издали переливы ее незабываемого меццо-сопрано, все предпочитали если не раствориться в воздухе, то по крайней мере ретироваться в более безопасное место как можно быстрее.
В тот день у нас было комсомольское собрание – как всегда, нудное, длинное и до невероятности пустое. Смыться с него не удалось, поскольку Тамара самолично встала на выходе из школы и принялась следить, чтобы старшеклассники не улизнули с мероприятия.
Отсидев половину этой тягомотины, я впал в совершенное уныние и машинально принялся теребить висящий у меня на шее крест. Через некоторое время мой сосед предостерегающе пихнул меня в бок локтем. Обернувшись, я увидел, что ко мне, как говорится, на бреющем полете, приближается Тамара. Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего. Быстро сняв с шеи крест, я спрятал его во внутренний карман пиджака. Подойдя вплотную, Тамара прошипела:
– Давай сюда!
Я непонимающе уставился на нее, всем своим видом показывая, что не имею ни малейшего представления, о чем идет речь.
– Дай сюда немедленно! – повысила голос Тамара.
Я опять скорчил физиономию иностранца, к которому на улице вдруг обратился прохожий на непонятном языке.
– Из кармана доставай! – начала терять терпение директриса.
Я залез в карман и принялся возмутительно медленно копаться в нем. Наконец мне удалось отцепить крест от цепочки. Оставив его в кармане, я вынул цепочку и отдал Тамаре. Это окончательно вывело
