и прочих предметов первой (и второй) необходимости в магазинах сильно развивали воображение и изобретательность. В салочки мы играли, бегая по гаражам, через заборы лазали на территорию каких-то заводов и предприятий (где помимо всего прочего можно было что-то стащить), футбольным мячом долбили о свежевыкрашенную стену дома, оставляя грязные следы, подкладывали на трамвайные рельсы бомбочки, которые в то время умел изготавливать каждый шкет из алюминия (или магния) и марганцовки, играли в расшибалочку пивными пробками и в некую разновидность городков, именовавшуюся «банкой» (поскольку для этой цели использовалась консервная банка, найденная на ближайшей помойке).
Помню, у бабушки (той, что жила под Москвой) как-то по соседству ломали сараи. Хлама там было огромное количество. Что-то народ разбирал по домам, что-то просто выбрасывал, не подозревая, что эта рухлядь для кого-то представляет ценность и называется красивым словом «антиквариат». Среди прочего в сараях оказалась огромная стопка картонок с наклеенными на них ровными рядами спичечными этикетками. Коллекция была огромная и охватывала период от начала Советской власти (1918 год) вплоть до современности. Были там этикетки периода гражданской войны, коллективизации, времени повального увлечения авиацией и парашютным спортом, были военные этикетки, изображавшие проткнутого красным штыком Гитлера, были первый спутник, освоение целины… Короче – история страны в наглядных примерах. Кто был хозяином этой коллекции, так и осталось не известным. Принеся это собрание домой, я свалил его на антресоли. Там оно и лежало, пока я не узнал, что один из моих одноклассников собирает спичечные этикетки. Я договорился с ним об обмене. Клей, которым этикетки были приклеены к картону, от времени рассохся, и стоило слегка подковырнуть их ногтем, как они сами отлетали. Я отковыривал раритетные этикетки от картона и связывал в пачки по 50 и по 100 штук. На эти пачки я выменивал у одноклассника пластмассовых индейцев, самолетики, жвачки, машинки и прочие интересовавшие меня предметы. Он же брал канцелярский клей, густо намазывал им страницу в тетради в линейку (отчего многие страницы слипались) и не слишком аккуратно пришпандоривал туда эти свидетельства отечественной истории. Куда он потом все это дел – не знаю. Наверное, выкинул.
Как я уже говорил, после третьего класса для нашей школы построили новое здание в другом районе. Некоторые одноклассники остались учиться на старом месте (у школы был теперь другой номер), а я вместе со всеми перешел по новому адресу. Антонина благополучно ушла на пенсию, у всех школьников СССР появилась новая форма: серые мышиного цвета мешковатые пиджаки и брюки заменили на синие, скроенные по тогдашней моде (пиджаки слегка приталенные, а брюки расклешенные к низу). Все эти изменения давали надежду на то, что жизнь изменится кардинально и в остальном. Однако в этом предположении я сильно ошибся. Ее величество инерция оказалась практически непреодолима. Так что в школе все шло как прежде. С одной только разницей
