всех отношениях подошло к ней»[254]. Ей нравится шрифт. Ей нравится обложка. Даже восьмистраничный указатель книги «наполняет меня трепетом».
Книга была издана важным университетским издательством, четвертым старейшим издательством в Соединенных Штатах, где вышли работы двух президентов США. Она поступила в библиотеки. Рецензии на нее вышли тут и там, ее цитировали в литературе. Ее стоит прочесть и сегодня – может быть, особенно сегодня, когда бесконечные межпартийные распри подрывают силу нации и нашу уверенность в себе. Джейн писала о Гамильтоне, Франклине, Эдмунде Рэндольфе[255] из Виргинии, у каждого были сомнения относительно Конституции, и все же они настоятельно призывали к ее ратификации, а в иных случаях действовали даже против собственных убеждений. Блага страны, по словам Джейн, «можно наилучшим образом достичь, согласовывая разногласия, достигая компромисса друг с другом»[256].
Заманчиво рассматривать эту книгу двадцатичетырехлетней недоучки, постаравшейся внести свой вклад в решение проблем, существовавших с самого рождения американского государства, как на раннее свидетельство гения, и этот взгляд не будет неверным. Однако мы в равной степени можем смотреть на нее сквозь призму признательности, которую автор выражает в книге: она «не была бы написана без поощрения и поддержки членов моей семьи». Из того, что мы знаем о годах ее взросления, эти слова кажутся сердечными и совершенно искренними, и относятся далеко не только к 350 долларам. На экземпляре книги, который она подарила своему брату Джону, возможно, на то самое Рождество, она благодарила его за название книги и за «полезное наставление»[257]. Но посвящение в книге относится не к нему, не к матери, не к недавно умершему отцу, а скорее к чему-то большему, чем кто-либо из них по отдельности – «Монро-авеню, 1712», ее дому в Скрантоне, всему и всем, кто ее вырастил.
Незадолго до записи на первые занятия в Колумбийский университет в 1938 году Джейн с Бетти устроили себе что-то вроде настоящих каникул: совершили морское путешествие вдоль атлантического побережья до Новой Англии[258]. Джейн влюбилась в Бостон, для экономики которого в то время был не самый удачный период. Они посетили и Кейп-Код, счастливо разминувшись с ураганом-убийцей, который пронесся над Новой Англией в следующие выходные.
В 1940 году они отправились в недельное путешествие на велосипедах в провинцию Квебек, где посетили, среди прочего, место паломничества: католическая церковь города Сент-Анн-де-Бопре превратилась в склад костылей, говорилось, что их оставляют чудесным образом исцеленные люди.
Когда в парке Флашинг-Медоус в течение шести месяцев 1939 и 1940 года проходила Нью-Йоркская Всемирная выставка[259], Джейн посетила ее знаковую экспозицию «Футурама»[260].
Здесь она села в один из маленьких вагончиков и перед ней, как и перед миллионами других посетителей, предстал образ будущего от General Motors – под ними простирался мир быстрого и легкого
Джейн Батцнер – Чарльзу Дж. Проффитту, 2 января 1941 года, Columbia University Press Papers, ColumbiaRare.
Эдмунд Рэндольф (Edmund Randolph, 1753–1813) – американский политик, адвокат, первый генпрокурор США, один из авторов виргинского проекта Конституции. –
На отметку о благодарности на экземпляре
Лозунг Нью-Йоркской Всемирной выставки 1939–1940 годов – «Заря нового дня». –
Футурама – проект дизайнера Нормана Геддеса для павильона
