над новым черновиком и, как она напишет, в течение следующих двух лет отправила рукопись «нескольким читателям, которым она понравилась, и издателям, которым она не понравилась»[265]. Изнурительная и нудная переписка с филадельфийским издателем, Доррансом, ни к чему не привела, как и запрос в издательство Университета Вашингтона, как и все остальные попытки Джейн издать книгу Ханны. «Повествование в целом движется слишком медленно, а в описаниях редких событий не хватает драматизма», – ответил один издатель[266].
Это случилось 16 апреля 1940 года. Тетя Ханна умерла через несколько дней. Джейн убрала рукопись, чтобы не открывать ее следующие пятьдесят лет. «Мне не хватало навыков», чтобы сделать из нее хорошую книгу, напишет она, «и я знала это»[267].
Весной 1940 года Джейн посещала занятия в Колумбийском университете уже два года и была на полпути к степени бакалавра. Она выбрала естественные науки и решила, что «страстно любит геологию и зоологию»[268]. Она посещала четыре курса по экономической географии – к которой можно отнести большинство ее последующих работ. «Впервые мне нравилась учеба и впервые я получала достойные отметки», в основном отличные.
Но этот поздний успех, скажет она с горькой усмешкой, «был почти моей погибелью»[269]. Вероятно, женщина, записавшаяся на слишком большое число общеобразовательных предметов, привлекла пристальное внимание администрации Барнард-колледжа. Барнард был колледжем для женщин, располагавшимся по ту сторону Бродвея от главного кампуса Колумбийского университета, в чем-то связанным с университетом, но в чем-то и отделенным от него. До настоящего времени Джейн наслаждалась восхитительной интеллектуальной свободой. Но теперь ей пришел конец. Ее вызвали на встречу с руководителем Барнарда, которую она назовет «дракониха»[270]. Ну, мисс Батцнер, какие курсы вы желаете посещать? О, так вам же не хватает базовой подготовки? И к тому же без должного уровня знания иностранного языка? Стало еще хуже. Взглянув на оценки Джейн в средней школе, дракониха всплеснула руками: как вообще можно было допустить Джейн в Барнард с такими оценками?
Джейн удалось посетить еще несколько курсов, прежде чем с Колумбийским университетом было покончено. Осенью 1940 года, незадолго до издания «Черновиков Конституции», она записалась на единственный курс по эмбриологии, а потом снова отправилась на поиски работы.
Она нашла ее в отраслевом еженедельнике о металлургии под названием «Железный век» (Iron Age). Его редакция находилась возле Центрального вокзала Нью-Йорка. «Они наняли меня, – любила говорить Джейн, – потому что я могла выговорить слово «молибден» (основной легирующий металл)[271]. Сначала, хотя за спиной у нее было два года в Колумбийском университете, Джейн снова получила должность секретаря. И за 25 долларов в неделю делала меньше, чем у Фрасса перед увольнением[272]. Но поскольку ее непосредственным начальством были ведущие редакторы журнала, через несколько месяцев на нее возложили
Элизабет М. Морроу – Джейн Батцнер, 16 апреля 1940 г., Burns, 17.
Ibid., p. 3.
Рассказ взят из Harvey, p. 37, и видеоинтервью Дж. Дж., взятое Люси Джекобс, 1992.
Заявление на федеральное трудоустройство, 8 сентября 1949 г., Приложение E, StL.
