текст он начал с восхваления достижений Америки в области демократизации исполнительского искусства: «Во владении рабочего класса Америки находится больше фортепиано, скрипок, гитар, мандолин и банджо, нежели их есть во всем остальном мире, – писал он, – и наличие этих инструментов в домах дало работу огромному числу учителей, которые, терпеливо обучая детей, прививают таким образом повсюду любовь к музыке».
Здесь-то и подстерегает нас угроза машинной музыки! Первый звонок уже прозвучал: более дешевые из домашних инструментов не покупаются в прежних количествах, а все оттого, что их место занимают автоматические музыкальные устройства.
И что в итоге? Детям становится неинтересно упражняться, так как теперь музыка появляется в их домах без какого-либо труда по освоению инструмента и без длительного процесса обретения технических навыков… число музыкантов-любителей впредь будет неуклонно снижаться, пока на свете не останутся только механические устройства и профессиональные исполнители…
Когда мать может включить фонограф с тою же легкостью, с которой она способна зажечь электрическую лампочку, станет ли она убаюкивать своего ребенка милыми колыбельными, или же дитя будет засыпать под звук машины?
Дети от природы склонны к подражательству, и если в самые ранние свои годы они слышат только фонограф, то не станут ли они петь – если и вовсе захотят петь, – подражая ему, и в конце концов не превратятся ли они просто в человеческие фонографы – не имеющие души, не знающие выразительности? Пострадает и пение в церковных общинах – то пение, которое, хотя и бывает иногда грубым, однако по меньшей мере укрепляет дыхание измученных грешников и смягчает голоса тех, кто живет среди суеты и шума…
Кантри-группы с их энергичными выступлениями, с поддержкой местных торговцев, с их благотворительными концертами, повозками, пестрой одеждой и с весельем и гордостью их слушателей явным образом обречены на исчезновение, когда идет такая повсеместная атака на личность в музыке…
Деревенские танцевальные оркестры, с их гитарой, скрипкой и мелодионом[79], вынуждены были время от времени прерывать игру, и эта пауза давала возможность пообщаться и перевести дух всем присутствующим. Ныне не знающий устали механизм способен играть вечно, и все то, что делало танцы полноценным отдыхом, теперь исчезло…[80]
Мы уже довольно давно живем в том мире, которого страшился Суза. Лишь крайне незначительное число американцев дает себе труд обучиться игре на музыкальном инструменте, и многие читатели, скорее всего, будут озадачены описанием кантри-группы с ее повозкой и яркими одеждами, потому что никогда не видели, как подобный коллектив музыкантов-любителей возглавляет местный парад или дает концерт в парке. Практически все танцуют сейчас под записи, проигрываемые без пауз, будь то в клубе или на частной вечернике. И хотя некоторые матери (и отцы) до сих пор напевают колыбельные,
Язычковый клавишно-пневматический музыкальный инструмент, напоминающий губную гармонику с аккордеонной клавиатурой. –
Sousa, “Menace of Mechanical Music”.
