style="font-size:15px;"> Дорожка оканчивалась каким—то глухим тупичком, в глубине которого находилась клетка не то со снежными барсами, не то с белыми ибисами. Пара огромных хищных кошек зашипела, обнажив клыки, и заскребла когтями по цементному полу.
Прижав одной рукой оглушенного врага к решетке, Алексей Орлов рванул другой рукой на себя железный прут и заметно отогнул его. В образовавшийся проем он бессознательно пропихнул голову «черного человека», так что тот, словно запертый в колодке, застрял между прутьями. Оба хищника мгновенно подскочили к нему, и тут он истошно завопил… Крик этот захлебнулся, превратился в прерывистое бульканье и наконец заглох совсем.
Сначала Алексею Орлову казалось, что каким—то боковым зрением он видел сына неподалеку, однако теперь, оглянувшись вокруг, обнаружил, что тот исчез. Скорее всего, потрясенный, убежал, не дожидаясь развязки. Тогда он поспешил к выходу, петляя по дорожкам между вольерами, и даже едва не столкнулся с телохранителями, которые, со своей стороны, заподозрив неладное, спешили разыскать босса. Приостановившись в некотором замешательстве, они было потянулись к кобурам, но, еще не понимая, что происходит, расступились и пропустили Алексея Орлова. Они лишь проводили его взглядом и, растерянно кивнув друг другу, поспешили дальше.
Добежав наконец до рокового тупичка, они остановились как вкопанные, не зная, что предпринять. Сначала им показалось, что их босс, низенько наклонившись, приник к самой клетке и, как бы ребячась, дразнит рычащих за решеткой хищников, безмолвно всплескивая руками и подергивая ногами. Потом они рассмотрели, что у него уже нет головы, а судорожные движения и всплески конечностей происходят оттого, что яростно треплющие добычу хищники тянут и рвут из нее сухожилия, мышечные ткани и прочие ярко—ало окрашенные внутренности, заставляя плясать, словно на нитках куклу, уже безжизненное тело.
37
В тот же день блестящего элитного офицера ждал и последний удар. Он спешил, надеялся хотя бы объясниться с сыном. Может быть, успокоить его. Может быть, в каких—нибудь нескольких особых словах передать, внушить ему собственную твердость и мужественность, – ему еще казалось это возможным… Однако невыносимая, беспросветная тоска и ужас, обрушившиеся на юношу после всего происшедшего, заставили последнего покончить с собой.
Как и предполагал бросившийся догонять сына Алексей Орлов, ноги все—таки принесли вьюночка, едва ли что—нибудь способного соображать, из зоопарка прямо домой. Там его встретила новая жена отца. Примчавшийся следом Алексей Орлов узнал, что сын только что скрылся в бывшей комнате своей матери.
– Ладно, – пробормотал Алексей Орлов, переводя дыхание.
Но в ту же секунду на него как бы пахнуло легким сквознячком. Он осторожно положил ладонь на дверь и чуть толкнул ее.
Сына в комнате не было. Одна
