с облегчением захохотал. Всю его настороженность сдуло,
– Отдыхайте и будьте как дома. Если что-то надо, скажите, Низо велел. Все будет самое лучшее.
Он встал, сделал знак ожидающим его мужчинам, и вся группа двинулась к выходу.
– А все-таки, кто? – крикнул мне Низо из конца зала. Я строго покачал головой:
– Врачебная тайна.
Он опять захохотал, и вся их компания ушла, наконец, а мы с Шурой, выпив по рюмке ледяной водки, занялись рыбой.
Вернулись мы в номер уже поздно и были вполне довольны вечером.
– Знаешь, – сказал Шура, делая могучий глоток из бутылки, – не идет у меня из головы этот слепой. Может, пока мы в кабаке сидели, у нас в номере «жучков» понатыкали. Надо бы проверить.
Что поделаешь, в последнее время у моего друга мания – за ним следят. Его это беспокоит. Откуда эта застенчивость у взрослого человека – не пойму.
Он опять отхлебнул, взял столовый нож и выковырнул им паркетную планку.
– Толян, я был прав! Тут куча разных проводов.
– Так руби, – отозвался я, блаженно потягиваясь на кровати.
– Чем рубить-то? Разве «розочку» сделать?
Шура величественно, напоминая мне героя «Илиады», разбил бутылку о мраморный умывальник, встал на колени и с размаху всадил острый, как лезвие гильотины, обломок стекла в сплетение проводов. Раздался резкий хлопок, как от новогодней петарды.
В «Шератоне» погас свет.
Я лежал, убаюкиваемый волшебным сумраком летней ночи, не обращая внимания на деловитое бормотание Шуры – он продолжал вскрывать пол. Временами слышалось: «Ах ты, собака собачья» или «а если – по зубам?» Но это не мешало. Я вспоминал Альберта Карловича, который, выслушав наш с Шурой план, сформулировал второе правило бизнеса:
«Блеф имеет свои границы». План наш возник перед самой посадкой в самолет под впечатлением от передачи, где сообщалось об аресте сразу двух чиновников, обвиняемых в нецелевом использовании средств.
– Не держим мы с тобой, Толик, нос по ветру, – сказал мне тогда Шура, – все расторопные люди сейчас уводят деньги из государства, и только мы, как дебилы, ковыряемся в носу и узнаем об этом по телевизору.
План был прост, изящен и свеж. Как «представители» руководства крупнейшего торгового холдинга «Экоребус», мы заключаем договор о намерениях с этой Аллой Моисеевной. Но на третью фирму – дочернюю. Затем, вооруженные уже нужной бумажкой, заключаем такой же договор с «Экоребусом». Потом идем к правильному чиновнику, искренне болеющему за развитие малого бизнеса, с криком: «Даешь новые рабочие места!», берем кредит, переводим деньги за рубеж и… Дальше Шура начинал дико хохотать, дальше думать уже было глупо.
– Может, и проканает, – сказал нам Альберт Карлович по телефону, – чиновники – хороший трамплин для бизнеса. В среднем, на каждого, готовящегося «присесть», чиновника приходится десяток бизнесменов, упрочивших свое материальное состояние. Но в любом деле нужна реклама. Я-то человек из прошлого. В мою молодость брильянты на домашние тапочки не нашивали. А вы, если
